Внучка алхимика

– Или чуть больше. Когда Эмиль заводится, то долго не может остановиться.

– Что вы от меня хотите? – спросила против воли дрожащая девушка; как бы она ни старалась сдерживаться, её колотил озноб. Сейчас она была готова на всё, только бы её с Агриппиной отпустили из этого страшного места. Конечно, девичество Агриппине не вернёшь, но княжна мысленно давала себе клятву искупать свою невольную вину перед девушкой.

Однако, услышала она вовсе не то, что хотела. То есть, она думала, что молодой маркиз хочет, чтобы она отступилась от своей доли богатства, которое, судя по всему, его отец настроен был ей отдать. А он вдруг с усмешкой сказал:

– Покорности.

– Что? – Соня подумала, что ослышалась. – Но для чего вам моя покорность? Как только вы получите свое золото, мы с Агриппиной уедем отсюда, и вы о нас больше не услышите!

– А вот этого мне бы как раз и не хотелось, – он усмехнулся её непониманию. – Я решил оставить вас для себя.

– Оставить? Меня? Но вы забываетесь – я свободная женщина, и во Франции, слава богу, нет рабства…

– Нет рабства? – расхохотался он. – Да кто это вам сказал! Французы сколь угодно могут провозглашать на весь свет, что они свободны, на самом же деле нет нации более зависимой.

– От чего?

– Не от чего, а от кого! Все мы зависим от короля. Людовик Четырнадцатый, который сказал: "государство – это я!" ничуть не кривил душой. Для французов воля короля, желание короля – превыше всего. Говорят, ваша императрица Екатерина Вторая старается соблюдать законы, и даже сама их издает. А хотел бы я посмотреть на вас, если бы вы были приближены ко двору, и на вас упал похотливый взгляд короля. Думаете, кто-нибудь стал спрашивать вас, желаете ли вы этого? Вас бы принудили лечь в его постель!

– Силой? – не поверила Соня.

– Не захотели бы добром, конечно, силой.

– Но я – не подданная Франции.

– Иными словами, случись с вами что-нибудь, найдётся сильный человек, который вызволит вас из неволи и покарает обидчика? Ну, во-первых, в любом случае он опоздает, и я получу то, чего хочу. Кроме таинств французской любви, у меня имеется богатый арсенал средств для укрощения гордячек. Причем, совершенно неважно, какой они нации.

– Вы хотите сказать, что примените ко мне силу?

– Увы, пока я связан словом, которое дал отцу: не применять силу к вам. Но мы ничего не говорили о вашей служанке. То, что мы с вами сегодня наблюдали, так, легкая разминка. Можно ещё пустить к ней не одного мужчину, а, к примеру, трех. Если и этого вам покажется мало, мы применим к девушке более действенные меры: плеть, каленое железо…

Темная пелена поплыла перед глазами Софьи, мир вокруг потерял очертания и краски, и она погрузилась в глубокое беспамятство.

Пришла она в себя оттого, что в её лицо брызнула холодная вода. Перед нею стоял Флоримон де Баррас с кувшином в руке и довольно улыбался.

– Экая вы нежная, – покачал он головой. – В какой-то момент я было подумал, что мне придётся с вами повозиться, что вы – крепкий орешек, но нет, вы не привыкли к длительному сопротивлению. Продолжим нашу приятную беседу? Итак, во Франции правит король. В Дежансоне правлю я. Мы как раз говорили о том, что вы – иностранка, и что у вас найдётся защитник в России. Неясен один момент: как он узнает, что вы у меня… в гостях?

– Меня обязательно станут искать, – горделиво вздернула подбородок Соня.

"Кто станет искать? – ужаснулся внутренний голос. – Разве ты не сделала всё возможное для того, чтобы твой родной брат не знал, куда ты направилась. Об этом знает мадам Григорьева, но Николя-то не знает! А если бы знал, сказала бы ему Аделаида Феликсовна или сделала бы вид, что ты к ней не обращалась? Вот именно, скорее всего, второе!"

– Где, в Дежансоне?

Соня решила не показывать виду, что в её душе поселилась тихая паника.

– Конечно. Узнают, что мы остановились у мадам де Шовиньи…

– … а она скажет, что никто у неё не останавливался, что она никому не сдает комнаты и вас в глаза не видела!

Теперь уже паника из тихой превратилась в громкую и охватило жесткими клещами всё её существо. Флоримон де Баррас опять расхохотался.

– Просто удивительно, до чего вы не умеете скрывать свои чувства – у вас же всё написано на лице! – он довольно потёр руки. – Я и не ожидал, что в мои руки попадет такой неогранённый алмаз! Тем приятнее осознавать, что я, как опытный ювелир, заставлю сверкать все его грани. Я ведь наблюдал за вами, когда вы смотрели ту сцену с вашей служанкой… Кстати, не хотите опять взглянуть? Прошёл всего час, для Эмиля это не время.

– Не хочу, – отрезала Соня.

– Но ничего, на сегодня и этого достаточно. Не правда ли, вы получили незабываемые впечатления.

– Послушайте, – в отчаянии выкрикнула Соня, – мне ничего не надо: ни от вас, ни от вашего батюшки. Я прошу только одного: отпустите нас. Вы богаты, вы можете иметь всё, что захотите. Неужели вам не хватает француженок?!