Внучка берендеева. Третий лишний.

- Вот скажи, - Кирей вытащил свой кошель из руки мужичонки. - У тебя невеста есть.

- Есть, господине, - заблеял тот, на колени плюхаючи. - И невеста есть, и жена, и детишек семеро... не сиротите...

- Пшел.

Кирей не стал размениваться на стражу. Пнул рыжего да кошель на стол бросил.

- Видишь, какой богатый. И невеста у него. И жена... и детишек семеро... а ты чем хуже? Была одна - станет две, больше - не меньше. На нее многие зарятся. Девка-то в те годы вошла, когда уж в храм свести можно. И значит, сведут. Свяжут словом перед Божиней и так, чтоб это слово по чужой охоте не развязано было. Дите сделают. И на трон впихнут, хоть ей трон не надобен...

- А я при чем?

- А при том, Арей, что ты, конечно, матушкиными стараниями в Думу ныне вхожий будешь, да чужой... пей, племянничек.

- За тебя, дядюшка.

- Тогда до дна...

- А беды не выйдет?

- Не выйдет, - Кирей сам наполнил стаканы, и хлеба корочку протянул, высохшую, что кость старая. Арей и взял. Сунул в рот, пососал. Вкусно... после самогону-то. - Теперь уже не выйдет... да и я пригляжу.

- А сам-то...

- У меня опыт! - он воздел палец к потолку. - Если жениха нет, то, считай, свободна... бери, у кого силенок хватит... многие позарятся. Жалко девку.

- Если жалко, сам бы и женился.

Кирей мотнул головой, и как-то пьяновато вышло.

- Мне нельзя, - он ударил себя в грудь кулаком. - Я бы, может, и не против, а все одно мне нельзя... вот кто я? Азарин... но не просто так азарин, пришлый... нет... мой отец, да продлятся его годы молитвами подданных, на белой кошме сидит... а потому мне младшую сватают... Жучень думает, что так породнится... Лойко за старшую. Мне младшую. Все счастливы.

Арей подпер щеку кулаком.

Боярин.

Боярином он себя не чувствовал. А чувствовал разнесчастнейшим человеком, которому от милостей царских перепало...

- Так и вправду...

- Нельзя. Не понимаешь? Нет, не понимаешь. Тугой ты, племянничек, - Кирей руку протянул и по лбу постучал. Не больно, но обидно получилось. И звук-то вышел густой, гулкий, что от колокола медного. - Если Жученя на девке этой женить, он у нас в первые ряды выбьется, к самому, почитай, престолу... а что, кровушки благословенной в нем есть, в детях же и поболе будет... нет... и прочие все, кого ни помани, сплошь дерьмо... только о власти и думать станут. Воду мутить. Смуту крутить... то ли дело ты... даже если захочешь на трон влезть, кто ж тебе позволит? Поверь, можно было б двоих отдать, она б и двоих тебе всучила... а так - одна. Все полегче.

От легкости этакой голова шла кругом.

- А... Зослава?

- А что Зослава? Она-то, конечно, девка хорошая... эх, - Кирей прикрыл глаза и языком цокнул, отчего возникло почти непреодолимое желание дать дорогому родичу в рыло. Со всем родственным уважением. - Но подумай... ровня она тебе? Прежнему-то сошла бы, а новому? Цареву стольнику...

- Я не...

- Пока не... погодь седмицу-другую... пожалуют... и шубой, и плеткой... и вообще хлебнешь ты, племянничек, милостей полною ложкой. Твое здоровье!

Арей молча поднял стакан.

Не захлебнуться бы.

Глава 5. Сватовство и Зослава

Глава 5. Сватовство и Зослава

Звонки-звоночки.

Бубенчики.

На дуге да на сбруе... поют голосами медными да так, что за версту услышишь.

...едут, едут к дому сваты.

Да на косматом коньке. На дровнях, на которые стожок сена свежего да кинули, а поверху - покрывало узорчатое, самотканное.

Вожжи держит мужик справный, в одеже, на изнанку одетой, чтоб, значит, не случилось глазу дурному испортить важное дело. А за его спиною - сваха. Баба языкастая и глазастая, первая сплетница на селе. И почетное звание, и стыдное.

Оденет она рубаху нижнюю из небеленного сукна, а поверх - летник из тех, что поплоше. Волосы прикроет платком, пусть и не зовут во свахи вдовых да безмужних иль бездетных, нет, удачлива она должна быть, многочадна и богата домом... а все одно принято, чтоб поплоше.

Разве что не утерпит, разукрасит руки белые кольцами.

И на шею ожерелье какое взденет, для красоты.

Бубенцы-бубенчики...

...колокола храмовые, медные.

К дровням навяжут пук березовых голых веток, чтоб след мели-заметали, сокрыли тот, который дурное семя к верному дому выведет. И веник этот сама сваха перебирать станет, проверять, не сунул ли кто, из зависти иль обиды, в березовые тонкие ветки желтую - омелы.

Сватанье легко спортить.

Встретится на пути лошаденки лисица рыжая.

Иль ворона спустится, чтоб глянуть на этакое диво, иль еще какая напасть приключится, и все, поворачивают дровенки взад. Много примет, и все-то мне не ведомы...

...может, если б по правилам мы сделали, оно б иначе вышло.

...если б лошаденку и мужика справного... а в свахи тетку Алевтину кликнуть. Она-то не сплетница, но языкаста и глазаста, и домом богата, и многочадна. Как есть лучшее кандидатуры не сыскать. Она б и повелела дровенки везти по Лужьей дороге на Выселки, а оттудова, верно, повернула к речушке и по берегу, по тропе, что на весну зарастала... а с тропы - вновь на село нашее.

И стучала б, гремела б половником по медному тазу.

Кыш, кыш, сила нечистая.