Внутренняя война. Том 1

Кротость и Робость побледнели. Они сидели на своих местах, боясь пошевелиться.

Внезапно принц Джаспид остановил отряд.

– Хватит! – взревел он, обращаясь к толпе. – Глупцы! Вы хотите возобновить войну? Разве вам недостаточно пролитой крови, или вы мало потеряли своих близких? Так вы проявляете уважение к королю Аббатору и принцу Бифальту, которые дали вам надежду на мир? Будут ли они рады услышать, как вы относитесь к женщинам, доверившим нам свою жизнь.

Похоже, шпионы короля Смегина были правы. Младшим братом принца Бифальта и в самом деле восхищались. Его упрёк заглушил крики. На мгновение наступила полная тишина. Принцесса Эстия слышала только удары собственного сердца и всхлипывания сестёр. Но вот подданные короля Аббатора опять начали переговариваться, и опять поднялся шум. Но теперь они разговаривали вполголоса. Криков больше не было, никто не скандировал, не оскорблял амиканок. Люди оставались угрюмыми – такие же угрюмые лица были и у конвоя, – но вспышки гнева прекратились.

– Видите, девочки? – мягко сказала королева Рубия. – Мы в безопасности. Принц знает своих людей. Он знает, как нас защитить.

Кротость и Робость с плачем бросились в объятия матери, ища успокоения. Но Эстия, едва дыша, осталась на своём месте. Она совсем не ожидала такого поворота событий. Прежде она говорила себе, что вытерпит этот брак. Но она никогда и не думала, что делать, если подданные принца Бифальта не вытерпят её.

Она должна была принять решение.

Она не могла себе представить, что кто-нибудь назовёт её шлюхой.

* * *

Когда отряд миновал ворота старого города, толпы людей растворились. Здесь за порядком следили гвардейцы короля Аббатора. Экипажи с грохотом катили вверх по мощёным улицам вдоль домов, напоминавших скромные версии амиканских богатых поместий. Здесь жили чиновники и помощники короля, торговцы, когда-то бывшие богачами, а также магистры и кузнецы – куда же без них? Эстия почти на каждом углу встречала постоялые дворы и таверны, процветающие или, в большинстве случаев, запущенные и подозрительные. Когда-то давно, очевидно, торговля шла полным ходом. Теперь же многие торговцы закрыли свои лавки за неимением либо товаров на продажу, либо беллегерцев, способных эти товары покупать. А те лавки, которые ещё были открыты, выглядели убогими и запущенными. В дверях конюшен маялись без дела конюхи, надеясь, что сегодня им повезёт, и они получат работу, а за неё – деньги, которые в этой жизни им удавалось держать в руках не очень-то часто.

К счастью, стоки здесь содержались в чистоте. Булыжная мостовая поднималась к вершине холма, на котором Кулак Беллегера вздымал в небо свои башни, и воздух постепенно очищался, оставляя позади зловоние нижнего города. Даже стойкие запахи конской мочи и навоза смыли недавние дожди.

Впереди виднелись распахнутые к приезду гостей ворота Кулака. По обе стороны от входа стояли ряды гвардейцев в начищенных до блеска шлемах и нагрудниках и с винтовками, но не наперевес, как при встрече с врагом, а за спиной. В самих воротах ждал уже знакомый Эстии человек – пожилой земский начальник Беллегера.

Заметив его, принцесса тихонько вздохнула. Она надеялась, что на его месте будет принц Бифальт. Перенесённые насмешки и гнев толпы встревожили её, поколебали её решимость. Приветствие будущего мужа вернуло бы ей уверенность в себе. Принцесса хотела вновь увидеть тёмное мерцание в обращённых к ней глазах, вновь услышать его уставший голос…

Карета остановилась перед воротами возле гвардейцев. Принцесса почувствовала, как мать взяла её руку в свои и, крепко сжав, ласково произнесла:

– Вот и начинается, дорогая моя. До этого момента ты была не более чем девочкой, пешкой. Пешкой в борьбе между сильными мира сего. Но как только ты выйдешь из этой кареты, ты станешь женщиной, мужней женой. Теперь ты будешь вести эту борьбу.

Помни, кто ты. Ты была выбрана не случайно. Здесь ты получишь власть. Не забывай, что ты можешь принимать решения – и действовать. Помни, благополучие Амики находится в твоих руках. – Королева отвернулась, избегая умоляющего взгляда дочери, её неуверенности. – И помни, что твоя мать гордится тобой.

Кротость и Робость вели себя тихо ещё с того момента, как их напугала толпа. Теперь они молча смотрели на Эстию, не понимая, почему на глазах их сестры выступили слёзы – они были слишком молоды, чтобы это понять.

Но Эстия не заплакала. Сделав над собой усилие, она улыбнулась сёстрам.

– Будет уже, скоро, – прошептала она им, словно делясь секретом. – Скоро вы встретитесь с принцем Джаспидом, с тем, что вызывает восхищение. У вас будет возможность решить, так ли он привлекателен. Правда, он беллегерец. Но вы же не позволите этому мелкому недостатку помешать себе развлечься?

Как только сёстры услышали и уразумели эти слова, их лица повеселели, а во взглядах засветилась надежда.