Внутри невидимых стен

– Не говори ничего, – вновь глядя в небо, сказал Хамки. – Просто задумайся. Это история и боль моего народа; у тебя нет мотивов скорбеть или горевать вместе со мной. Но то, что позади для саланганцев – впереди для зелирийцев и землян. Мы выиграли свой бой тогда. И не проиграли ни разу за всю нашу историю. На момент Исхода наша армия не имела себе равных во Вселенной, и вряд ли это изменилось. Но ваша Первая война еще впереди. Я не знаю, когда она будет, но не стоит тешить себя надеждой, что этого не случится. Случится обязательно. Вопрос один: кто выживет? Вы? Или ваш враг? И ответ на этот вопрос зависит только от ваших действий и усилий, – он повернулся к спецназовцу и улыбнулся. – Спи, Макс, тебе нужен сон. Да и я, пожалуй, вздремну. Прочистить голову не помешает.

Или парню показалось, или Хамки сказал это как-то… по-доброму, что ли. Может быть, он хотел в меру сил проявить заботу, предупредить. Но что могли изменить его слова? Этот фиолетовый зверь сам по себе был многократно древнее человеческой цивилизации, а его раса существует больше, чем человек вообще может представить. Ни обитатели Зелирии, ни люди… Макс понимал, что они просто не услышат, а если и услышат, то не воспримут его слов.

– Ты прав. Спокойной ночи, Хамки, – сказал он, направляясь к двери дома.

– Спокойной ночи, Макс, – донеслось вслед.

Глава 23. Нянь в краповом берете

Поскольку уснуть Максу удалось лишь в середине ночи, то и позднее пробуждение было вполне логичным. Впрочем, только для него – выйдя из дома, он увидел остальных. Вельга, раскрасневшаяся после тренировки, сидела на краю колодца и отдыхала, а Лика, судя по запаху, уже приготовившая завтрак, расположилась на траве возле дома напротив и о чем-то разговаривала с Мисси. Девушка явно рассказывала что-то очень смешное, периодически кривляясь и корча рожи, а Мисси, словно забывшая о своей беде, заливисто и весело смеялась. Рыцарь иногда украдкой поглядывала на них, но подходить не решалась.

– Привет, соня! – Макс поднял глаза. На удивление довольный Хамки снова сидел на коньке крыши, свесив лапки и болтая ими в воздухе.

– Привет. Чему ты так радуешься?

Хамки спрыгнул вниз и, изменив траекторию прямо в воздухе, приземлился парню на плечо. Сомнений быть не могло – фиолетовый зверь умел летать.

– Как чему? – картинно удивился он. – Отличный денек!

Хамки сказал это, помедлив пару мгновений, что могло означать для Макса лишь одно – изначально он радовался чему-то совсем иному.

– А на самом деле? – хмуро спросил Макс. Почему-то у него было ощущение, что ответ ему не понравится.

– Ладно, скажу, – пожал плечами саланганец. – Просто забавное совпадение – уход деревенских должен был обречь на гибель Мисси, но получилось ровно наоборот. Ближе к утру они остановились на отдых, свернув с дороги и найдя в лесу ягоды канбера. И наевшись их…

– Эти ягоды ядовиты? И… Это повод для радости? И как ты увидел все это?

– Глянул дальним зрением с помощью НОРЫ. Просто из любопытства, – хмыкнул грызун. – Случившееся, конечно, не повод для радости, но для издевательской ухмылки – вполне, – он в самом деле усмехнулся. – Ягоды канбера не ядовиты, но имеют сильнейшие снотворные свойства. Так или иначе, этот ранний завтрак стал для селян последним – ягоды усыпили их, а корни этого самого канбера оплели спящих. Сейчас кусты, поди, уже доедают своих жертв. Там целые заросли были, а деревенские по незнанию в самую гущу сунулись, чтобы ягод наесться и запасы не тратить.

– Что? – не понял Макс.

– Канбер, – пояснил Хамки, – это редкая, но встречающаяся мутация ХРЕНа. Очень забавное растение-хищник. После Исхода на Салангане осталось несколько экземпляров, и они столь редки, что даже сами зелирийцы, похоже, не знают об их свойствах. А эти канберы хоть и не могут создавать съедобные плоды, но саланганцев воспринимают как хозяев и сожрать не пытаются.

Он погрустнел.

– Жаль, ни одного нормального ХРЕНа тут не осталось. Я уже и с помощью НОРЫ проверял.

– Хрена?! – оторопел Макс.

– Живой генератор продовольствия, – пояснил Хамки. – Ладно, хорош языком чесать, нам идти пора. В любом случае, Мисси уже пережила своих односельчан. И это забавно, надо признать, – Макс только головой покачал, слушая его.

Друзья неспешно позавтракали и собрались в путь. Все это время в воздухе висел немой вопрос, и во всем буквально чувствовалось напряжение. Нужно было двигаться дальше, в Теократию, но в каком составе? Как быть с Мисси?

Макс понимал, что их путешествие может быть опасным. Да что там может – оно и есть опасное! И если взять ее с собой – значит подвергнуть девочку риску. Но оставить здесь одну – вовсе означает подписать ей смертный приговор. У нее недостаточно знаний, сил, да просто еды, в конце концов, чтобы протянуть здесь даже несколько недель. Спецназовец отметил, что все утро она избегала встречаться с ним взглядом.

Он не знал, надеется ли она на что-то, ждет ли чего-то от него, но видел – Мисси понимает, что их маленький отряд – ее последний шанс на выживание. Хотя малышка и пыталась это скрыть.