Во имя мести

   Констебль поднялся с земли и отряхнулся.

– Кинолог Солт? – тихо протянул тот. – Он мне не нравится. Я знаю, что по внешности не судят, но от одного его взгляда мурашки по телу. Как посмотрит на тебя своими черными глазами, словно душу разъедает. Да и шрам на щеке о дружелюбии не говорит, – Констебль уже говорил тише, как бы сам с собой. – Характер-то у него смирный, но в тихом омуте черти водятся…

   Сыщик подался вперед и мысленно поблагодарил констебля.

   "Декстер Уайт, возможно, описывал Солта!" – подумал он. – "Человек со шрамом, схвативший статуэтку, на которой я нашёл отпечаток порезанного пальца." –догадался Сид и почувствовал, как его переполняет энергия и азарт. – "Вот и всё. Есть только один способ проверить: виновен он или нет," – заключил он и осознал, что не знает личность убитого. – "Если Хлоя узнает в нём "Дж. К.", то моя догадка подтвердится."

   Полковник Гинслоу с улыбкой покосился на Хоупера, который своим выражением лица давал понять, что он о чём-то догадался.

– Что-то там у вас на уме, сэр, – добродушно хмыкнул он наконец.

   Взор Сида приснился. Он посмотрел на Гинслоу и тут же отвел глаза, вспомнив что обещал помочь.

    "Сначала помогу, а уж потом прочее," – решил сыщик.

   Уже было поздно, но из-за плотных туч, окутавших их небо в черное одеяло, звёзд и месяца не было видно.

   Послышались быстрые, глухие шаги, будто кто-то бежал. Все трое прислушались. Мистер Гинслоу взял фонарь со свечой и поднял голову.

– Всё нормально, – шепнул он и уже громче добавил: – Это Гастман. – нахмурившись, полковник холодно процедил, – Один.

   Молодой констебль остановился у края оврага и тяжело вздохнул.

– Отказался, – выпалил Гастман, пытаясь отдышаться.

   Полковник сжал кулаки от злости, уставившись в землю.

– Позвольте мне взять дело на себя, –произнёс в Сидней, в упор глядя на мистера Гинслоу.

– Я в тупике, Лютик, – буркнул тот в ответ. –Весь город в тупике, – безжалостно бросил Гинслоу и, махнув рукой констеблям, отвернулся. – Надеюсь, хоть Вы сможете нам помочь. Идите. Мы сами перенесём тело.

   Хоупера поразила боль и глубокая печаль в словах старого полковника, который понимал, что уже не в силах гоняться за преступниками и теряет хватку. Сидней кивнул и поспешно выбрался из оврага.

* * *

   Добравшись до своего дома, сыщик начал сомневаться, что Хлоя Эдис вообще осталась, но он должен был проверить.

    Вбежав в сад, Хоупер заметил, что дверь в дом открыта, а на пороге стоит миссис Доналсон. Прежде чем она успела что-то спросить, Сид повысил голос:

– Где Хлоя? – он остановился и перед кухаркой, которая взволнованно пожала плечами.

– Ушла, ещё прошлой ночью, – отозвалась она.

    Сидней достал блокнот из внутреннего кармана сюртука и, вырвав оттуда лист, записал:

«В парке на Вестен-кросс произошло убийство. Объявить во все газеты.

Лютик»

   Закончив, он протянул листик миссис Доналсон.

– Скажите мистеру Уэберу, пусть отнесет в ближайший полицейский участок, что на Риджел-Стрит. Там работает майор Нирсон. – распорядился сыщик и вдруг вспомнил, что майор, наверное, не знает об этом убийстве!

"Значит, узнает."

   Служанка растерянно кивнула и вошла в дом, а Сид, выйдя на улицу, направился дальше.

* * *

   Хоупер открыл дверь отеля и шагнул в царивший там полумрак. Он огляделся и заметил охранника, дремавшего на посту. Вот он зашевелился и поднял голову, уставившись на незваного гостя.

– Вы кто? – грубо спросил он, поднимаясь на ноги. – Чего надо?

   Сыщик холодно кивнул в знак приветствия.

– Можете называть меня Лютик, –представился Сидней, показывая визитную карточку. – В каком номере живет мистер Джеррард Солт?

   Охранник прошел к столу и открыл толстую и списанную тетрадь. Пролистав её, он ответил:

– В девяносто седьмом, – закрыв тетрадь, тот полюбопытствовал: – А Вам он зачем? Сам он не выходит из номера, да и к нему обычно никто не заходит.

– Прямо совсем никто? – ушёл от ответа Хоупер.

   Охранник пожал плечами.

– До Вас недавно приходил ещё кто-то, – отмахнулся он, и Сид, кивнув, повернул направо по коридору.

   "В такой поздний час гостей не ждут," – нахмурился он и постучал в дверь девяносто седьмого номера.

   Сидней слышал, как топчется собака возле двери, затем до него донеслись шаги, и ему открыл Солт.

   Он был бодрым и спокойным. Не с таким спокойным презрением он смотрел сейчас на сыщика, как несколько дней назад, то, что читалось на лице кинолога, было близко к смирению.

   Хоупер вошёл в комнату, и закрыв дверь, проследовал за Солтом в гостиную.  Они оказались в уютной комнате, залитой звездным светом. Кинолог предложил в Сиду кресло, а сам уселся в другое, напротив. Ризеншнауцер лёг рядом с хозяином, устало закрыв глаза.

– Я знаю, что меня посадят, – первым нарушил молчание Джеррард Солт.

   Хоупер невольно опешил от такого заявления, но виду не подал.