Во имя надежды

“Ну, ладно” — ответила про себя она, на самом деле про себя удивлённо говорив: “Невероятно!!!”

“А вот, нашёл.”

“Папа”

“Да?”

“Я, понимаю, все эти правила, они были для меня только во благо, но, я как-то думала на днях перед сном: “А, то, как ты воспитывал меня, тебя родители также готовили ко взрослой жизни?””

“И в кого ты такая умная?”

“В тебя наверное”

“И впервые в жизни, я об этом пожалел”

“Ну так, почему?”

Протерев лоб платком с тяжёлым протяжным выдохом, Стефан с неохотой начинает этот разговор:

“Ладно. Раз у нас уже зашёл такой день масштабных изменений, то пора бы и тебе узнать, почему на самом деле, я устанавливал для тебя такие ограничения.

На самом деле, я…” — начал разговор Стефан, но не успел он закончить из-за трёх стуков прямо ему в дверь.

“Занято” — кричит он гостям.

Но не смотря на восклицания, дверь всё таки открывается, и в комнату заходят Ганс, Йохан и Юрген, последний из которых, зашёл с самонадеянной и ехидной улыбкой.

“Стефан.”

“Юрген. Какими судьбами занесло тебя ко мне сегодня? На вид ты совершенно здоров. Небось опять меня будешь обвинять в том, чего я не совершал.”

“Тебя? Что ты? Определённо нет. Напротив, я бы хотел извиниться за те бездоказательные показания, которые я против тебя возводил. А потому, сердечно прошу прощения” — якобы сердечно извиняясь говорил Юрген.

“Чтож, я прощая тебя. А теперь, попрошу удалиться из моего кабинета.”

“Да. Конечно. Непременно. Только, я бы хотел перед уходом тебе кое-что показать.” — сказал Юрген, достав из куртки две фотографии, на которых изображён мёртвый Александр, и чуть ли не до смерти избитый Клаус сидящий на стуле в комнате для допроса.

Глядя на них, Стефен никак не реагировал. А лишь с каменным лицом не выдавая никаких эмоций, вглядывался в выданные Юргеном фотографии.

“Ну, и что ты можешь сказать об этих людях?” — с интригой спросил Юрген.

“Я…, абсолютно не знаю этих людей” — холодно и твёрдо ответил Стефан.

“Действительно, совсем ничего? Может, если хорошо приглядеться, то ты сможешь распознать знакомые очертания?”

“Хотел бы я помочь вашему расследованию, но к сожалению, я ничего не знаю об этих людях” — также твёрдо ответил он ему.

“Ладно, хорошо. Благодарим вас за честность. Только, на последок хотелось бы сказать, что у каждого человека, найдутся самые дорогие ниточки, за которые можно потянуть, чтобы любой человек заговорил абсолютно всю правду.” — ехидно сказал Юрген бросив свой взор на Элайзу.

“Мой отец ничего не совершал, и это точка” — озлобленно с угрожающим лицом ответила ему она.