Во имя потерянных душ

В качестве полигона для занятий был выбран недостроенный коттедж в полукилометре к югу от Башни. Подальше от чужих глаз и длинных языков. О месте договорились заранее, так что на следующий день после ухода Кардинала Артём направился прямиком туда. Партизан ушёл часом ранее. Ни тот, ни другой не хотели, чтобы остальным было известно об их общих делах. Но если причина Артёма крылась в непростых отношениях с остальными Мечеными, то о мотивах его наставника можно было только гадать.

Дом стоял на небольшом взгорке, откуда открывался отличный вид на окрестности лога. Море зелени, речушка внизу, яркое солнце – красота неимоверная. До Переноса земля здесь стоила ой как дорого, целый коттеджный посёлок богачей вырос. Зато после катастрофы народ бежал отсюда без оглядки. Близость к логу и поселившемуся там зверью пугала людей до дрожи, и окрестности очень быстро обезлюдели.

Лучше места для тренировок и не придумаешь.

Чтобы попасть внутрь пришлось перелезть через высокий забор, а затем стучать в железную дверь. Партизан почему-то долго не открывал. Артём даже решил было, что тот не пришёл, но затем в замке заскрежетал ключ, и он смог войти внутрь.

На миг ему показалось, что кто-то побежал через двор, но ощущение быстро пропало.

– Извини, задремал, – несколько нервно сказал наставник и потопал на второй этаж. – Пока тебя дождёшься…

– Конспирация и ещё раз конспирация, – заявил Артём, подчёркнуто бодрым голосом. Разбираться в причинах плохого настроения коллеги ему совершенно не хотелось. Он и сам не без греха, весь издёргался в ожидании предстоящего занятия.

– Перестраховщик.

Партизан привёл Артёма в большую комнату с наглухо заколоченными окнами. Внутрь пробивались редкие лучики, но их хватало, чтобы разглядеть паутину под потолком и кучи мусора по углам. Наставник не поленился устроить небольшую уборку.

– Заниматься будем здесь. Места много, темно, если вдруг шуметь будем, то окна выходят в сад. Никто не услышит.

– Согласен. – Артём снял сумку и бросил её на пол у входа, сверху пристроил ножны с кухри, перчатки и куртку. Было острое желание потянуть время, откладывая начало тренировки, но он лишь упрямо стиснул зубы. Надо – значит надо. – Я готов!

– Тогда начинай. – Партизан скрестил руки на груди и демонстративно медленно призвал Паталу.

Артём чертыхнулся вполголоса и принялся поэтапно выполнять все те действия, которые в прошлые разы показал наставник.

Тайна боевых навыков Партизана крылась в принципиально ином подходе к работе с Изнанкой. Если Артём ранее практиковал полное или частичное погружение в мир снов, призыв или создание иномирных сущностей, колдовал со знаками Таугрим или пытался выпускать энергию Паталы в обычную реальность, то наставник шёл по другому пути. Он осваивал способности своего Зверя.

Нет, не так, как это делают оборотни, старающиеся принять нужный облик, и не как Артём, вздумавший использовать собственное тело как проводник чуждой ему Силы. Партизан развивал собственную ауру и уже её заставлял сливаться с самой сутью Прозрачника.

На словах всё выглядело легко и просто. Призвать тень Зверя Изнанки, добавить Силы Паталы и закутаться в неё точно в плащ. Готово! Дальше остаётся лишь оттачивать навыки и разучивать новые приёмы. Тот же Партизан освоил все эти лучи, защитные коконы и прочие фокусы за полгода. И козлоголовому почти на равных противостоял. Чем Артём хуже?

Но как оказалось, на быстрый результат надеяться не стоило. Артём легко призывал спящего Зверя, не менее легко черпал энергию в Изнанке, однако последний шаг сделать не мог. Аура отчаянно сопротивлялась всем попыткам трансформировать её в некое подобие проглота. И как ни печально, кроме самого Артёма винить в том было некого. Именно он превратил левую руку в проводник энергии Изнанки, сделал из неё этакое wunderwaffe[6], которое не чинясь применял против врагов. И как результат Сила Паталы вместо наполнения энергетической оболочки, потоком шла по исковерканным каналам внутри тела.

А ведь Кардинал неоднократно предупреждал, что это неправильный путь, но Артём слишком устал быть слабаком. Ему хотелось быть могущественным и опасным сейчас, а не спустя месяцы или годы. Вот он и поторопился, даже не предполагая, что когда-нибудь сильно пожалеет о том своём решении.

Сегодня необходимые для правильного слияния со Зверем участки ауры напоминали лохмотья. Артём стал почти инвалидом, который просто не мог сделать с энергетической оболочкой тела ничего из того, что демонстрировал наставник. Потому как нельзя бегать с порванными сухожилиями или поднимать штангу со сломанным запястьем. Есть некоторые пределы, за которые переступить невозможно.

Наверное Артём так бы и бросил свою затею как безнадёжную, если бы не собственное ослиное упрямство и не обещание Партизана помочь. Ради достижения цели он был готов терпеть любую боль, что в общем-то и приходилось делать на каждом занятии. Простое желание изучить парочку «приёмчиков» вылилось во вновь и вновь повторяющиеся издевательства над его душой и телом.