Во имя спасения (СИ)

- «Дитя снегов»? – не веря собственным ушам, уточнил Джейме. Он не знал, благодарить ему Сансу или смеяться над тем, что она так по-девичьи не осталась в стороне. Ланнистер бросил быстрый взгляд на своего товарища по несчастью: Сандор-то смеялся, не сдерживаясь, и даже в металлической серости его глаз нашлось место непривычной улыбке. – Завтра? – он, конечно, был согласен, только не думал, что так скоро…

- Миледи что, сводничеством занялась? – фыркнул Клиган.

Санса раздражённо взглянула на него, но ответом его не удостоила.

- Это галея лорда Мандерли, он любезно одолжил её Брандону, а теперь настало время её вернуть, - прозвенел сталью её голос. Она не собиралась забывать, кто она, и какое одолжение делает Джейме Ланнистеру, вот так вступаясь за него. И сделает всё, чтобы он тоже это не забыл. Но смеяться над нею она не позволит ни Цареубийце, ни Сандору.

***

Арья нашла Джендри в совершенно неожиданном месте: на пристани, освещённой тусклым лунным светом да несколькими трепещущими на слабом солоноватом ветру факелами. Она предполагала, что лорд Баратеон захочет попрощаться с городом, в котором родился и вырос, но никогда не думала, что он станет делать это в порту. Молодой лорд Штормового Предела наблюдал, как грузили «Дитя снегов». Завтра, завтра он отплывёт на этой галее в земли, которых никогда не видел, чтобы править людьми, которых не знает. Земли Баратеонов, земли его отца, его земли. Мог ли безродный кузнец хоть мечтать о чём-то таком? И почему его мечты оказались горькими на вкус, когда сбылись?

Арье он отчего-то показался несчастным – а, может, он просто задумался.

- Не могу дождаться рассвета, - с некоторых пор к нему стало невозможно подкрасться. – И миледи, полагаю, тоже, - Джендри оторвался от созерцания матросов и носильщиков и, чуть обернувшись, посмотрел на Арью.

Девушка почувствовала, что, против всякой логики, краснеет под этим взглядом.

- Нет, - подойдя ближе, она встала рядом с Баратеоном и тоже принялась рассматривать величавую галею, чьи свёрнутые паруса походили на сложенные крылья какой-то хищной птицы. – Мне жаль прощаться с братьями. Но я полагала, что ты будешь скучать по Королевской Гавани.

- Вот уж нет, - быстро выпалил он. – Не по такой уж точно, - добавил более сдержанно, но с горечью. – Сильно ли я тебя удивлю, если скажу, что, как и ты, не собираюсь сюда возвращаться? Только моё убежище несколько…

- …ближе, - подсказала Арья.

Он, в самом деле, её удивил. И больше всего тем, что, находясь вот так близко к ней, был совершенно спокоен. Арья была готова стукнуть себя за эти мысли, но её самолюбие совершенно неожиданно было уязвлено. Девушка полагала, что, отказав Джендри, сможет быть холодной с ним или хотя бы отстранённой, как это полагалось, но предательские мысли о его руках и губах нет-нет да всплывали в её голове, заставляя отчаянно краснеть. Вот и сейчас она волновалась, как девчонка, а не как воин, которым была. Выпад Джендри в тронном зале перед лицом короля и королевы стал для волчицы полнейшей неожиданностью, и она до сих пор не знала, стоило ей радоваться или обижаться. Помолчав некоторое время, Старк заметила:

- Королеве это может не понравиться. Не для того она сделала тебя лордом, чтобы ты спрятался от неё в Штормовом Пределе.

Он лишь фыркнул.

- Я не просил отдавать мне Штормовые Земли – и, видят Боги, пользы это мне принесло немного, - юноша выразительно посмотрел на Арью, и от этого щёки девушки заалели пуще прежнего. – Но, раз уж она это сделала… Лорд должен находиться в своих землях, не так ли?

- Я попрошу Джона замолвить за тебя словечко, если Её Величество станет гневаться. Ты ему нравишься.

Кривая усмешка тронула губы Баратеона.

- Я бы предпочёл нравиться его сестре.

- Джендри… - Арья не знала, что сказать. Сердце её по-прежнему билось сильнее рядом с ним, а его близость волновала всё больше с каждым мгновением. Она избегала смотреть на его лицо, губы – и он тоже не глядел на неё. Арья не могла его винить. Лишь глупые кокетки ждут, что мужчина, которому они отказали, станет умолять снова и снова. Быть может, изнеженные южные лорды в шелках и кружевах и в самом деле так поступали, но Джендри не был изнеженным, да и на лорда мало походил: на нём по-прежнему была варёная кожа и тёмное прочное полотно, лишь новее, чем его прежняя одежда. И только пряжка в виде скачущего оленя у горла напоминала о том, как возвысился Джендри Уотерс. Напоминала она об этом и Арье – если бы она смогла об этом позабыть. Лорда или кузнеца, она любила его одинаково сильно, но к лорду прилагался замок, земли, приличия и традиции, платья и бесполезная мишура – всё то, что она ненавидела с того времени, как вообще стала что-либо понимать.

- Иногда я думаю о том, что ты бы дала мне иной ответ, если бы я остался кузнецом. У него ведь нет замка, и леди ему не нужна, а дети… Ну, много их у кузнеца быть не может.

- У кузнеца есть свобода, которой нет у лорда, - едва слышно выдохнула Арья.

Она была уверена, что он услышал. Но и виду не подал.

- Потом я усомнился, это ли всё ты так не любишь… или всё же меня.