Во сне и наяву

Да, фикус – вещь удивительная. Девочка запросто перепрыгивала с камня на камень, взлетала на обломки стен. И буквально через пять минут увидела светлеющий лес. После черноты и копоти он был очень красив. И еще отсутствовал монотонный непрекращающийся гул. Чувствовала она себя в этой белой красоте хорошо, жаль, что здесь почти не было воздуха. Света зашла в лес и, продышавшись, перешла на бег.

Конечно же, папа сразу это заметил:

– А ну-ка… Подожди. Это что у тебя?

– Да прыщ, па… – Света не хотела беспокоить отца.

Но он уже схватил ее, подтянул к себе и развернул к свету:

– Ну-ка, покажи… Не вертись… – Он стал рассматривать щеку девочки. – Да нет, дорогая, это не прыщ, это фурункул, и его нужно вскрывать. Собирайся в поликлинику.

– В поликлинику? – переспросила Света. Она даже ощущала радость, что не нужно будет идти в школу.

– Конечно, тебе нужно к хирургу. Эту дрянь нужно вскрыть. – Отец все еще смотрел на нее пристально. И говорит вдруг совсем некстати: – Какая же ты у меня красивая.

Девочка растерялась. Конечно, мама говорила ей, что она красивая. Но то мама. Все мамы так говорят. А вот от отца она такое слышала впервые. Папа наконец ее отпустил:

– Все, собирайся к врачу.

Она и сама об этом думала, ей братья с утра сказали, что у нее прыщ. Света поглядела в зеркало – и вправду, под левой скулой, здоровенный, алый. А теперь он еще и пульсировать стал, подергивать. Поганый жук. Как он смог так укусить?

Зато не надо в школу… Может, ради этого стоило и потерпеть.

Света оделась и без школьного рюкзака вышла за дверь. До детской поликлиники номер тридцать один на улице Орджоникидзе, в которую она ходила всю свою жизнь, не так уж и далеко, вот только на улице дождь, ветер неприятный. Но ничего, Света не будет тратить деньги на автобус – добежит.

Тем более что она все еще чувствовала необыкновенную легкость во всем теле после фикуса. В общем, добежала, промокла, отстояла очередь в регистратуру, чтобы узнать, что хирург в поликлинике всего один и принимать он будет с четырнадцати часов, то есть через три с половиной часа. Ну не сидеть же все это время среди всяких мамаш и детей. Побежала домой. По пути решила заглянуть в приход. Поздороваться. И там нашла отца Серафима. Он как раз закончил утреннюю службу.

– Промокла? – Он сидел в трапезной с другими священниками за чашкой чая, звал ее к себе. – Иди сюда. Та-ак… дева прекрасная, а что это у тебя с лицом? – Попы все вместе стали ее разглядывать. – Ого, да тут у тебя… это… не шутки. Это надо к врачу.

– Я уже была в поликлинике, – отвечала девочка, стесняясь пристального внимания святых отцов. – Врач будет с двух принимать.

– Та-ак… – повторил отец Серафим, задрал рясу, достал из кармана брюк телефон, стал кому-то звонить: – Сережа? Здорово, это я. Ага… Ага… Слушай, ты сейчас на работе? Ага… Хорошо. Слушай, пришлю к тебе одну деву, прыщ у нее… Поглядишь? Ага… Без очереди? Ага… Операция. Понял, сейчас прибежит, она быстрая. – Поп закончил разговор и спрятал телефон в карман. – Значит, так, беги быстро в пятьдесят первую поликлинику, там сейчас принимает в двести тридцать шестом кабинете хирург Вязьмикин. Он молодой, но руки у него золотые. Там бабки будут сидеть, так ты очередь не занимай, иди без очереди, они все пенсионерки, им все равно делать нечего, как у врачей сидеть. Вот он тебя поглядит. Беги сейчас, у него через час операции начнутся.

Да, да, Света кивала, сейчас же побегу, вот только:

– А где эта поликлиника?

– Проспект Космонавтов, через дорогу от «Окея», – подсказал один из молодых священников.

На входе медсестра меряет у всех температуру и напоминает:

– Маски, перчатки, бахилы. Не забываем.

Народу толпа, от пандемии, наверное, тут такое столпотворение. Очереди в регистратуру. Она узнает, где кабинет двести тридцать шесть. Бежит на второй этаж, ей нравится, что сегодня нет нужды ждать. Девочке кажется, что она особенная, раз ее примут без очереди. Бабки у кабинета даже возмутиться не успели, когда она проскользнула за дверь.

– Так, значит, давим прыщи на лице? – говорит с укоризной Сергей Владимирович Вязьмикин, осматривая ее щеку. – Мама вам не говорила, что этого нельзя делать?

Сам он молод, у него дурацкая шапочка, вроде и медицинская, но с какими-то машинками, совсем не похож на врача. На руках перчатки, и он начинает сжимать прыщ. И спрашивает:

– Вы еще несовершеннолетняя?

– Что? – не понимает Света.

– Состоите на учете в детской поликлинике?

– А, да. В детской.

– Значит, карточки вашей у нас нет?

– Нет, я тут в первый раз.