Во сне и наяву

Она не побежала. Света никогда такого не делала раньше. Но оставлять одноклассника один на один с этим боровом девочка не хотела. Светлана не спеша обошла дерущихся, выбрала удобное место и… с оттяга, со всего размаха, врезала ногой прямо по лицу Валяя, сильно врезала, так что у того челюсть клацнула, а у нее нога заболела. Он закатил глаза, а Пахом еще добавил в рыло два раза кулаком. И тут заорала какая-то бабка с балкона на втором этаже:

– А ну… Что делаете? Наркоманы! Убивают, убивают! Люди…

Пахом уже вскочил, крикнул:

– Погнали, чего стоишь?

Еще и за руку ее дернул, и побежал сам. Ну уж бегать Светлану заставлять было не нужно. Она сразу сорвалась за ним, а через сотню метров перегнала. Бежала, крепко сжимая в кулаке большой ком из купюр. Теперь пусть попробует этот Валяй ее с денежками догнать!

А Пахомов бежал сзади и орал, орал громко. Только не разобрать что. Света даже повернулась посмотреть, может, кто его преследует, но нет. Пахомов, придурок, просто бежал и орал:

– А-а-а-ха-ха-ха… А-а-а-а-ха-ха!..

Светлана остановилась. Женщина с коляской, бабулька, другие прохожие смотрят на него, а он все не унимается. Вот придурок, честное слово!

– Пахомов, чего ты орешь? – спрашивает она строго, когда он догоняет ее.

А этот идиот лыбится своими разбитыми в кровь губами и говорит:

– Ваще ништяк! Давно хотел какого-нибудь барыгу шваркнуть!

«Давно хотел? С садика или с младших классов, что ли? Он конкретно тупой».

Они дошли до Кузнецовской, быстро пошли по ней к Московскому проспекту, а он ей говорит сбивчиво, еще не восстановив дыхания:

– Слышь, Фома, а ты молодец! Офигенно поддела его, у него аж лупыдры после твоего пинка закатились, я его уже спящего добивал! – Он закидывает голову, смеется. – А-ха-ха…

– А он не будет нас искать? – спрашивает девочка, этот вопрос ее и вправду волнует, она, честно говоря, побаивается.

А Пахомов бросает небрежно и беспечно:

– Тебя-то точно не будет.

«Нет, что ни говори, а Пахомов стопроцентный болван, вообще у него башка не варит!»

Они уже дошли до Московского, он и говорит девочке:

– Ну че, шавуху-то я заработал? – и при этом… вдруг… обнимает прямо на ходу Свету за плечи, притягивает к себе и заглядывает ей в глаза. – Давай заточим по шавухе? Угощаешь?

Он, конечно, большой, но не очень красивый парень, несуразный какой-то, румянец на щеках, как у маленького мальчика. Прическа дебильная. Нет, не очень… Да еще и дурак. Но Светлана не может ему отказать, хоть ей и жалко денег. Она произносит:

– А где твоя шаверма?

– Да тут недалеко, не доходя до «Электросилы». – Он показывает на другую сторону проспекта.

– Ну давай… – соглашается Светлана. Она волнуется. Вдруг Валяй сейчас собирает каких-то там своих подручных, чтобы искать их. Чтобы отнять деньги и наказать оборзевших малолеток.

Девочка смотрит на одноклассника, но тот весел и беззаботен, ее удивляет его настроение. И свое тоже: помимо страха и волнения, ей очень приятно думать о том, что у нее сейчас куча денег.

Это очень, очень странные ощущения: она и Пахомов, шваркнув барыгу, идут на вырученное лавэ есть шавуху.

«Мы гопники с районов? Правда, где тут на „Парке Победы“ настоящие гопники?»

Девочка тайком косится на одноклассника. Нет, Пахом все-таки не очень… ну, не очень он красивый парень, хоть и сильный.

Смелый, конечно, тут ничего не скажешь, сильный, но все равно… не очень…

Глава 33

Забегаловка в сто семьдесят шестом доме по Московскому проспекту оказалась весьма чистенькой, уютненькой. Музычка приятная. Столики опрятные. Давно Светлана не была в подобных заведениях, хотя раньше, когда папа имел бригаду промышленных альпинистов и много зарабатывал, она часто бывала в ресторанах.

Пахом поставил перед ней литровую бутылку пепси, кинул рюкзак, плюхнулся на стул:

– Это я за свои купил. А это твое.

Он выложил деньги на стол. Точно! У него же остались те деньги, что Валяй ему дал в самом начале. Смятая пятерка, тысячные купюры, мелочь – Света сразу сгребла их.

А Пахомов, пока они ждали свои шавермы, говорит:

– А сколько ты вообще лавех нахватила у барыги?

Да, точно. Света достала пачку из внутреннего кармана олимпийки, сложила их с теми, что ей дал сейчас Пахомов, и начала считать.

– Ну и че?

– Тридцать три тысячи семьсот, – отвечает она.

«ППЦ, – она еще не поверила, что эта куча купюр принадлежит ей, – целая куча деньжищ!»

– Блин, мало взяли, – говорит Пахом и идет за шавермами, они уже готовы.

«Ничего не мало, нормально». Света уже прикидывала, что этих денег хватит, чтобы решить все проблемы на пару месяцев.

Шаверма – это очень вкусно. Может, оттого, что девочка давно ее не ела, а может, оттого, что не позавтракала. В общем, это было так вкусно, что хоть бумагу ешь. К тому же ей все время подливал пепси-колы ее новый товарищ, которого она еще вчера ненавидела. Все это было странно.