Во сне и наяву

Валяй был высокого роста, с самого Пахомова, кажется, но значительно крупнее. Он вел рыженького шпица на поводке и зачем-то прятался под раскрытым зонтом, хотя дождя не было.

– Здарова, – коротко бросил Валяй, подходя к ребятам. Руки не протянул, а на Светлану и не взглянул даже. – Ну, чего там у тебя?

– Покажи, – велел одноклассник Светлане.

Она достала монету и протянула барыге, ладошки вспотели, сейчас девочка сильно волновалась, и немудрено, речь-то шла об огромных деньгах. И этот большой человек, взрослый мужчина лет двадцати восьми-тридцати, казался ей очень серьезным. И опасным. Ну, не таким опасным, как Аглая или черныш из «Радуги», но все-таки…

Она так и держала монету на руке, но Валяй ее не брал, а уставился на Пахомова и чего-то ждал.

– А! – Пахом хлопнул себя по лбу. – Понял!

Он взял у Светланы монетку из руки и протянул ее барыге. И только после этого Валяй взял монету. Света подумала, что сейчас он начнет сомневаться в том, что это золото, но барыга лишь подбросил монету, взвешивая ее. И все. Он спрятал ее во внутренний карман куртки. Девочка напряглась: ну а деньги? Она взглянула на одноклассника. А Валяй тем временем полез в боковой карман и достал оттуда огромную, толщиной в два пальца, пачку денег. Там были и сотенные купюры, и двухсотенные, и тысячные, и пятитысячные. И он одну за другой вытягивает из пачки две пятитысячные купюры и протягивает их Пахомову.

Пахомов берет их, руку не убирает, но Валяй пачку денег прячет обратно в карман. Это все! Света и так была на взводе, а тут она даже дышать перестала. Что? Что это такое?

Десять тысяч за монету, которая стоит сорок семь? Она смотрит на Пахомова: ну скажи же ему. Но Пахом и сам знает, что делать:

– Э… Э… Валяй, погодь…

– Чего? – спрашивает тот, а сам уже поворачивается, чтобы уйти.

– Да чего-чего, денег-то мало дал. Тут всего десятка, вот чего. Монета сорокет стоит на аукционе.

– Я тебе не аукцион, – бросает Валяй.

«Десять тысяч вместо сорока семи, ну ладно, проценты там и все прочее, это понятно, но все равно пусть сорок, но не десять же!»

Светлана очень волнуется.

– Все равно, Валяй, так не делается, это беспредел.

– Че ты метешь, бычара! – И так не очень доброе лицо барыги становится и вовсе злым. – Ты мне двуху уже две недели должен, какой еще беспредел?

– Не двуху, а тысячу восемьсот, – поправляет его Пахомов, – и это наши дела, а монета, – он кивает на девочку, – это ее.

– Нет, не ее, – твердо говорит Валяй. – Я ее знать не знаю и видеть не видел, монету ты мне подогнал, а ты мне лавэ должен. Че тебе не ясно?

Вот теперь всем, включая Светлану, все стало ясно. И девочка с ужасом поняла, что денег она уже не увидит, хорошо, если те десять тысяч, что ее одноклассник держит в руке, ей достанутся.

Но Светлана все-таки недооценивала Пахомова. Одноклассник вдруг хватает барыгу за рукав курки, крепко так хватает, и говорит ему очень даже резко, борзо:

– Слышь, Валяй, наши дела – это наши дела, а монету девке верни.

Света смотрела на это почти с ужасом: злое лицо барыги перекосила ненависть вперемешку с удивлением:

– Ты че, торчила, офигел? Вообще края потерял? А? – И теперь в его голосе слышались такие нотки, от которых у девочки ноги стали подкашиваться. Все шло к драке.

А вот у Пахомова ноги, кажется, совсем не подкашивались, и драки, кажется, он не боялся, он не выпустил рукав куртки барыги и повторил все с той же твердостью:

– Монету девке верни.

Ну а дальше… В ответ он получил удар в лицо. Кулак Валяя, может, из-за того, что он был медлителен, а может, из-за того, что сжимал поводок с собачкой, до лица Пахома долетел совсем не так быстро, чтобы сбить парня с ног.

«Ну вот и началось», – с каким-то глупым спокойствием думала Светлана, глядя на то, как дрались двое высоких мужчин. Валяй пытался Пахомова бить, а тот, вцепившись в его одежду, вдруг на удивление ловко затащил тушу барыги себе на бок, а потом подсек его ноги, и они вместе, грузно и тяжело, рухнули на грязную и сырую после дождя землю. Хрустнул зонт, завизжала собачка, кто-то из мужчин крепко задел ее ногой. А одноклассник Светланы, несмотря на то что был значительно легче Валяя, вдруг оказался на нем и, правой рукой приобняв за шею, левой пытался бить и бить тому в огромную рожу. Но самое главное, что сейчас волновало девочку, так это деньги. Толстенная пачка денег почти выпала из кармана барыги, часть купюр уже валялась рядом с дерущимися в грязи. В другой раз она даже и не подумала бы о таком… Впрочем, девочка и сейчас не долго раздумывала. Ей просто нужны были деньги, и все. Она подбежала и вытащила торчащую пачку из кармана Валяя, еще и подняла те купюры, которые выпали, и после этого закричала:

– Пахомов, деньги у меня.

Странное дело, но он ее расслышал и сразу ответил:

– Беги! Я сам…

У него были разбиты в кровь губы.