Во тьме безмолвной под холмом

И поддержать ее. У него нет выбора. Она предложила ему выход, и он им воспользовался, но это был выход для трусов, и Том это знал. Он вернется и поможет как сумеет. Если им предъявят что-то за Курганное подворье, он примет это, потому что это зона его ответственности. Он возьмет все на себя, а Элли пусть принимает все похвалы и награды. Она их заслужила.

Еще пять минут, и пора в обратный путь. Он уже достаточно долго проторчал здесь, не услышав даже шепота в ответ. Еще пару раз – и шабаш.

– Мэтлок из Сьерра-четыре-пять, срочный вызов, прием. Мэтлок из Сьерра-четыре-пять, срочный вызов, прием.

Ничего. Только шум помех, такой же смутный и неясный, как снежная мгла.

К черту эти пять минут, хорошенького понемножку. Он повернул ключ в зажигании, и фары вспыхнули.

Впереди что-то зашевелилось.

Том не разглядел толком, что это; существо отпрянуло от света обратно в темноту, но ему показалось, что оно было худющее, с длинными-предлинными конечностями. Прямо какой-то чертов паучище.

Снег клубился и мельтешил в свете фар.

Нет. Ничегошеньки он не видел: тени и снег, выхваченные светом из мглы. Вот и все. Ему мерещатся закономерности там, где их нет. Как Элли. Слишком богатое воображение. Смех и грех. Он буквально слышал фырканье Тельмы: «Как тебя-то угораздило, Том Грэм?» И все-таки он видел силуэт в метели, на границе света и тьмы.

Один из столиков для пикника, вот и все. Только вот формы неправильной, слишком высокий и тонкий. Ладно, свет сыграл с ним злую шутку, да и снег, ложась на предметы, может исказить их очертания до неузнаваемости.

Но за столько лет Том давно запомнил, что тут, прямо перед тем местом, где сейчас стояла машина, никакого столика не было.

Ну напутал, с кем не бывает. Припарковался не там, где думал. Да и не двигалась она, эта штука. Стояла себе смирненько.

До тех пор, пока он не включил фары.

– Ну его в болото, – пробормотал Том вслух. Все равно ведь собирался назад ехать, разве нет? Ну вот, если это не знак того, что пора закругляться, то…

Он включил заднюю передачу и поднял голову, чтобы глянуть в зеркало заднего вида.

Ветер взметнул снежную завесу, явив три тощие, скрюченные фигуры на краю занесенной снегом площадки для пикника, рядом с дорогой.

Том Грэм не привык выражаться хлеще чем «черт возьми» и «ну его в болото» (если когда-то и мог ввернуть крепкое словцо, Тельма давным-давно отучила), но тут он совершенно отчетливо услышал, как произносит «Едрить твою налево», да к тому же дав позорного петуха.

Они не двигались. Так и замерли на границе света. Он вспомнил, как первая тварь, если ему не показалось – а он уже понял, что не показалось, – метнулась прочь, когда зажглись фары. Им не по нраву свет. Если быстро дать задний ход, они могут разбежаться от задних фар.

Хотя они светят не так ярко, как передние. Вдобавок свет мог просто застать первую тварь врасплох, а не испугать на самом деле.

Том посмотрел через лобовое стекло. Никаких сомнений: еще один тощий силуэт скрючился перед машиной. А уже через мгновение их стало несколько.

Рвануть задним ходом на полной скорости к дороге – вот что казалось наилучшим решением. Тем не менее он по привычке поглядел направо-налево, только чтобы увидеть, что их на самом деле больше. И те, что окружали машину с боков, находились гораздо ближе.

Том хотел переключить передачу на задний ход; в этот момент что-то ударило в «Лендровер» сзади, зазвенело битое стекло. Оглянувшись, Том увидел, что одна из задних фар потухла, тьма позади машины сгустилась, а тощие твари надвигаются.

Затем что-то ударило в переднюю часть машины, и одна из передних фар тоже погасла.

Посмотрев вперед, он увидел, как скорчившиеся тени по-паучьи зашевелились. Том переключился на задний ход, но в этот момент тонкая конечность дернулась, и третий удар пришелся по передней части «Лендровера». Снова зазвенело битое стекло, и последний луч света, рассекавший тьму перед «Лендровером», потонул в метельной круговерти. В то же мгновение орда бледных фигур хлынула со всех сторон и поглотила машину.

21

Когда Элли пришла в Соборную церковь, та практически пустовала: лишь несколько прихожан предпочли свет и тепло перспективе идти домой в метель. Мэтт находился наверху, в своем кабинете с видом на Колодезный тракт. Это было ей только на руку: раз уж придется обсуждать поклонение дьяволу, лучше это делать с глазу на глаз.

– Привет, Элли. – Пастор улыбнулся, напустив на себя самый дружелюбный вид, но Элли уловила в его словах отчетливое «Хосспади, ну что там еще». Пусть Милли считала, что солнце светит из задницы Мэтта Уильямса, Элли он никогда не нравился. В нем сквозила некая податливость – не столько отсутствие пламенного фанатизма, сколько духовная пустота. – Чем могу помочь?

– Хотела кое о чем спросить вас наедине.

– О. Хорошо. – Вид у Мэтта сделался еще более кислый, насколько такое было возможно. – Чашечку чая?

– Не сейчас. – Элли достала телефон. – Милли решила, что мне стоит с вами поговорить.

– О? – Он слегка оживился, вероятно увидев возможное пополнение своей паствы. – Что я могу?..

– Что вы знаете о сатанизме?