Во тьме безмолвной под холмом

Мэтт моргнул.

– В каком смысле? – Возможно, он решил, что она хочет примкнуть к оппозиции и надеется, что у него есть их контактные данные.

Элли пролистала фотографии в своем телефоне.

– Как я уже сказала, это конфиденциально.

– Хорошо.

– На месте преступления были знаки. Какие-то символы, которые я не узнаю. Милли подумала, что они могут иметь какое-то оккультное значение.

– Хорошо. Разрешите взглянуть?

Элли показала ему знак, обнаруженный рядом с телом Тони Харпера. Мэтт нахмурился.

– Хм. Нет. Не узнаю. Белиберда какая-то.

– А как насчет этого? – Элли пролистала другие снимки до символа с фермы Беков.

– Простите. Могу посмотреть в Сети, когда интернет восстановят. У церкви есть материалы на эту тему, а некоторые из моих коллег осведомлены получше меня. – Мэтт помедлил, покусывая губу. – Знаете, кто бы мог помочь?

Кабы знала, не обратилась бы к тебе, верно, болван?

– Кто же?

– Преподобная Лоу в церкви Святого Алкмунда.

А много еще преподобных Лоу в Барсолле? Элли снова смогла удержать язык за зубами. От усталости и дневной нервотрепки она была зла как черт, но Мэтт не заслуживал, чтобы на нем срывались.

– Мэдлин Лоу?

– Да. Она прекрасно разбирается в эзотерике. Это ее хобби. Странноватое для христианки, если хотите знать мое мнение… – Мэтт кашлянул, заметив, что Элли не собирается продолжать разговор.

– Спасибо. – Она убрала телефон в карман. – Спасибо за помощь, Мэтт. Я ценю это.

– Рад был помочь. Что-нибудь слышно о Йоде и Барбаре?

– К сожалению, нет.

– Я помолюсь за них. Как Шарлотта?

– Последний раз, когда я ее видела, она спала как убитая. Милли дала ей что-то, чтобы помочь уснуть.

– «Сон, распускающий клубок заботы, купель трудов, смерть каждодневной жизни…»[10] – Мэтт вздохнул. – Извините. Это Шекспир. Театр всегда был для меня чем-то вроде страсти. Знаете, в молодости я мечтал стать актером. Пожалуй, некоторые скажут, что и эта должность в своем роде лицедейство.

Элли понятия не имела, что на это ответить, и почла за лучшее промолчать.

– Не могу решить, стоит ли мне навестить Шарлотту. Возможно, когда она поправится. А может, и сейчас. Иногда молитва помогает.

– Спросите у Милли. – Пастор он или нет, Элли знала, что подруга всегда ставит на первое место благополучие пациентов. – У вас есть телефон?

– Конечно. Но сейчас от него мало толку.

– Если она при вас проснется и начнет говорить, обязательно достаньте его и все запишите. Нам нужна любая информация, какую мы можем получить на данный момент.

Если работа в полиции чему-то и учит, так это тому, что большинство людей живут привычками; ритуалы и шаблоны обеспечивают спокойствие и постоянство в мире, где все меньше остается и того и другого. Мэдлин Лоу не была исключением: каждый день после обеда она позволяла себе небольшой перерыв в служении и, независимо от погоды, отправлялась в паб «Роща». В отличие от «Приюта усталого возчика», который пару лет назад перешел во владение сети «Столовые ложки» и теперь щеголял той же бездушной отделкой, что и другие «Ложки» по всей стране, «Роща» оставалась семейным пабом елизаветинской эпохи – по сути, самым старым зданием в Барсолле. Тяжелые дубовые брусья подпирали низкий потолок – слава богу, сейчас в пабах нельзя курить, иначе там было бы не продохнуть, – а в камине, как и в «Колоколе», трещал полешками настоящий огонь. Барменша Сэлли Купит улыбнулась и кивнула вошедшей Элли; больше никто не обратил на нее внимания. Немногочисленные посетители, в основном мужички преклонного возраста, казались почти такими же сонными, как собаки, дремавшие у их ног, – еще одна причина, по которой Элли предпочитала этот паб «Возчику». Она и сама давно подумывала завести собаку. Общение с безгранично преданным существом (не в пример иным мужикам) доставило бы ей радость, но она с утра до ночи пропадает на службе, так что бедной животинке пришлось бы постоянно тосковать в одиночестве, а это несправедливо.

У Мэдлин Лоу была та же история: незадолго до того, как она перебралась в Барсолл десять лет назад, ее муженек сделал ноги, и она не выказывала ни малейшего желания найти ему замену, даром что несколько местных мужчин проявляли к ней интерес. Впрочем, трудовой день у нее был куда более щадящим и, во всяком случае, допускал работу на дому. В углу паба находились три кабинки; Мэдлин по своему обыкновению расположилась в последней с бокалом красного вина под рукой и очками для чтения на носу, уткнувшись в мистический любовный романчик.

Это была худенькая женщина за сороковник с растрепанными черными волосами до плеч, тонким бледным лицом и дивно голубыми глазами; джинсы и толстый свитер придавали ей вид «соседской девчонки». Лишь самый внимательный взор заметил бы пасторский воротничок, выглядывавший из горловины свитера.