Во власти его величества

Остановившись в дверях, обернулся и внимательно посмотрел на женщину. Хотелось сказать, что со Снежинкой все будет в порядке, но только и произнес:

– Постараюсь. И я пришлю к вам учителя нашего языка, хорошо?

– Я была бы очень благодарна, – искренне улыбнулась она, кивнула и ушла вглубь дома.

Мне оставалось надеяться, что и с ней все будет в порядке.

Далеко не любимый Совет ожидал меня в полном составе. Стоило выйти из портала, как эти надменные эоры решили, что имеют право бросать мне обвинения.

– Мы ожидаем вас целое орэ! – опередив всех, воскликнул Арасэн, с громким хлопком опустив ладони на тяжелый деревянный стол.

Остальные смотрели на меня с таким же возмущением, явно желая высказаться.

Одного-единственного взгляда на Арасэна хватило, чтобы на корню обрубить все их недовольство. Эоры все же вспомнили, кто стоит перед ними и кому они посмели дерзить. Говоря по-простому, им пришлось заткнуться.

Конечно, раньше я не позволял себе подобного. Не пропускал собрания Совета, не опаздывал на целый орэ. Тем более сегодня я сам назначил это собрание и знал, что Совет не посмеет не явиться или разойтись, не дождавшись меня. И я сидел со Снежинкой, а потом с ее мамой, отлично понимая, что меня ожидают двадцать недовольных эоров.

Возможно, кто-то скажет, что так не делается. Что ж, соглашусь. И в другой ситуации я бы непременно извинился, но сейчас мне было наплевать.

Молча подойдя к столу, я без лишних слов уронил на него копии договоров и документов, что лично собирал последние сутки. Нашел, все нашел. И если эти кахэши были уверены, что смогут меня обмануть, то мне за них стыдно.

Повторюсь, я бы извинился за свое опоздание. Но какой смысл извиняться перед трупами?

– Что это? – с плохо скрываемым раздражением поинтересовался Росор с другого конца стола.

Интересно было всем, и эоры непонимающе и выжидающе на меня смотрели. И только Ир, сидящий ближе всех, несмело придвинул к себе кипу документов. Пока он просматривал их и бледнел, я заговорил:

– Вы видели иноземную гостью в моем доме?

Знаю, что видели. И они знают, что я знаю, поэтому, пытаясь не кривиться, кивнули, переводя встревоженные взгляды с меня на Ира.

Я устроился в кресле во главе стола, откинулся на высокую спинку. Оглядел своих бывших соратников. Сожаления не было. Сомнений тоже. Я никогда не сомневаюсь в своих действиях.

– И вы видели кольцо на ее правой руке. – Даже не вопрос – утверждение, что все прекрасно понимали.

И пусть документы в руках у стремительно седеющего Ира, остальные уже догадываются, что в них.

– Все вы знаете, что означает кольцо на правой руке. Все вы знаете, что означает айрина для эора. Но все равно спланировали целую серию продуманных шагов, чтобы избавиться от нее. Исходя из всего вышесказанного, я пришел к выводу, что Совет пытался подорвать власть Верховного. Даю вам орэ, чтобы попрощаться с семьями.

И над головами членов Совета засияли яркие символы, чтобы каждый из них точно понял: не спасет даже бегство. Потому что за подрыв власти Верховного испокон веков следовало одно наказание: смерть. Попытка лишения эора любимой айрины равносильна покушению на его жизнь. А теперь, когда у меня на руках договоры, заключенные ими с наемниками, и показания ищеек, следивших за советниками, я могу убить их прямо сейчас.

Потому что это – измена. И при наличии подобных документов народ не посмеет осудить правителя. К тому же я не нарушил ни одного из данных Снежинке обещаний: я не убил членов Совета за ее оскорбление, за ее запугивание и за соблазнение. Я убью их за попытку ее устранения.

В портал я ушел первым, точно зная, что сейчас каждый из них начнет оправдываться. Поздно. Все, что нужно, я уже видел.

– Усилить защиту дворца. – Приказ мгновенно оказавшемуся рядом Миру. – Перекрыть доступ членам бывшего Совета. Любую попытку проникновения устранять на месте.

Я знал, что со Снежинкой все хорошо: спокойно спит в своей спальне, свернувшись очаровательным калачиком и обняв одеяло. Знал, что смогу блокировать любой прорыв к ней, на какой бы ни пошел Совет в отчаянном желании напоследок нагадить. Все это я знал, но все равно не мог утихомирить бешено скачущее сердце, что подгоняло меня все быстрее.

Успокоился я, лишь оказавшись в ее спальне. Тихой, светлой, уютной.

Такой, что захотелось просто сесть на пол рядом со Снежинкой, взять ее за руку и не отходить до тех пор, пока она не проснется, любуясь ею.

Скажите, как это называется?

Первый удар, направленный на мою девочку, я почувствовал раньше всех. Словно воочию видел перекошенное яростью лицо желтоглазого Арасэна, его беззвучные слова проклятия и формирование смертельно опасного боевого плетения запрещенного четырнадцатого уровня.

Отмахнулся не глядя, вернул отправителю. Раньше пришлось бы постараться куда усерднее, но после таинственных манипуляций Снежинки резерв у меня вырос и стал на порядок сильнее.

И тут же – внутренняя дрожь как известие о том, что член моего Совета только что был убит.

И еще раз. И еще.

Один за другим, последовательно все двадцать эоров.