Водолаз Его Величества

Но ничего этого с Дворой-Леей не произошло. Заполошные стоны припавших к Стене сефардок, их истерический шепот и завывания плакальщиц мешали услышать не только Бога, но даже саму себя. Быстро вывалив ворох припасенных просьб, Двора-Лея двинулась к выходу.

Лейзеру город тоже не понравился, правда по совсем иной причине.

– В Чернобыле главными были русские и украинцы, а евреев держали за последний сорт, – объяснял он свое недовольство сыну. – Здесь вместо русских и украинцев – турки и арабы. Но откуда на нашу голову взялись еще сефарды? Они же нормальным евреям дышать тут не дают, даже убой по нашим правилам не позволяют делать. Ну, Дворале, доставай свой страховой полис, возвращаемся в Тель-Авив, посмотрим, что за участок земли ты приобрела.

Артем не вмешивался. Ему было все равно, в каком месте начинать новую жизнь.

Обратная дорога из Иерусалима в Яффо оказалась не в пример легче.

– Под гору идти одно удовольствие, – радостно сообщила мужу Двора-Лея спустя два часа ходьбы. – Как ты, не устал?

– Спускаться всегда легко, – философски заметил Лейзер. – Подниматься трудно.

– А ну тебя, – махнула рукой Двора-Лея. – Когда устанешь, садись на телегу. Не бей зря ноги.

В Яффо оказались под вечер, перенесли вещи в освободившуюся просторную комнату и сели ужинать. Во дворе стояла необычная тишина, похоже, большинство постояльцев разъехались. Быстро расправившись с едой, Двора-Лея устремилась выяснить обстановку. Срурха, вываривавшая простыни в огромном казане, оказалась живительным источником, наполнившим до краев кувшин любопытства Дворы-Леи.

Кто знает, по какому принципу люди выбирают себе близких? Как совершенно чужая девушка или незнакомый парень становятся твоей половинкой, самым родным на свете человеком? И хоть пытаются ученые мужи растолковать это чудо с помощью разных хитроумных объяснений, но, как ни крути, тайна сия великая есть. Почему Срурха воспылала такой приязнью к Дворе-Лее? И с каких щей многоопытная, битая и тертая торговка с чернобыльского рынка прониклась абсолютным доверием к незнакомой женщине?

Отложив вываривание простыней, Срурха накрыла стол, поставив золочено-сияющий русский самовар и пузатый фаянсовый чайник, покрытый синими басурманскими разводами. Чайник был полон свежезаваренным ароматным чаем, а к нему прилагались еврейский медовый пряник, леках и тонко нарезанные ломтики лимона, уложенные на блюдце, покрытом серебряными завитушками арабской вязи.

Разговор пошел по душам. Двора-Лея призналась, что привезла с собой немало золотых царских червонцев, зашитых в самые интимные части ее туалета, и намеревается с их помощью построить дом на купленном у Дизенгофа участке. Червонцы мешали нормально передвигать ноги и поднимать руки, и Двора-Лея мечтала поскорее от них избавиться.

– У Дизенгофа? Участок? – сморщила нос Срурха. – Сначала надо хорошенько проверить, что этот тип тебе всучил.

– Тип? Всучил? – удивилась Двора-Лея. – Он производил впечатление очень порядочного человека. Совершенно не походил на жулика.

– Ну, жуликом я его не называла, – ответила Срурха. – Но тип он ловкий. Я бы даже сказала – скользкий. Ни за что не ухватишь, ни за хвост, ни за жабры.

Двора-Лея попыталась представить, где у Дизенгофа жабры, а где хвост, и прыснула от смеха.

– Ты чево? – удивилась Срурха, за годы проживания вдали от России растерявшая чувствительность к языку.

Двора-Лея объяснила, и обе женщины от души расхохотались. Увядший русский язык Срурхи от непрерывной болтовни с новой подругой ожил и расцвел, точно полевой цветок после дождя. Отсмеявшись, подруги продолжили деловую беседу.

– Какие бумаги у тебя есть? – спросила Срурха.

– Все честь честью. Купчая с печатью на полдунама[18], план квартала с указанием места. Я все проверила хорошенько, прежде чем покупать. Места хватит и на дом, и на сад, и на огородик.

Срурха с сомнением покачала головой.

– Больно шикарно. Завтра с утра иди в турецкое земельное управление, табу называется, и все выясни. Где находится эта землица, какого размера, на тебя ли записана. И с бакшиша начни, иначе ничего не будет.

– А что такое бакшиш?

Вместо ответа Срурха выразительно потерла друг о друга пальцы правой руки.

– Ну, это понятно, это привычно. Да только как же я с этими басурманами объясняться буду? – всплеснула руками Двора-Лея.

– Да, – сморщила лоб Срурха. – Никак. Придется мне с тобой идти. Заодно город покажу, где-что, куда-зачем.

– Вот спасибо! – Двора-Лея не удержалась и от полноты чувств расцеловала новую подругу в обе щеки.

Утро выдалось свежее, с моря дул сырой ветер, солнце пряталось за облаками. Срурха надела теплое шерстяное платье, поверх которого напялила одну на другую две теплые кофты, что при ее худобе сошло незаметно. Полная Двора-Лея, наслаждаясь неожиданной прохладой, вышла в ситцевой блузке и легком летнем сарафане.

– Тебе не жарко? – с удивлением спросила она, увидев, как вырядилась Срурха.

– А тебе не холодно? – улыбнулась та в ответ.

– Какое холодно! У нас в Чернобыле такая погода посреди лета!

– Поживи годков пять-шесть в Яффо, пропотей раз триста, тогда меня поймешь.