Водолаз Его Величества

– Василий Лосев, Полтава, – просто произнес широкоплечий водолаз с круглым, румяным лицом и широко распахнутыми василькового цвета глазами. Артему он показался самым симпатичным, и он сразу решил взять его линевым.

– Вот что, ребята, первый спуск я сделаю вместе с вами, посмотрю, как это происходит. Капралов и Лосев, вы в паре работаете?

– Так точно!

– Давайте готовить снаряд к погружению.

Артему даже не приходилось подбирать слова приказов, они сами срывались с его языка – слова команд, сотни раз слышанные от офицеров и старших матросов. Стоило лишь перейти на их сторону, оказаться в такой же шкуре, как демон повелевания другими людьми заворочался и в его груди.

Краем сознания Артем уловил преображение, но сразу отодвинул эти мысли на потом. После, после он разберется, что с ним происходит, а пока, повернувшись к оставшимся четырем водолазам, он начал четко отдавать распоряжения по проверке и подготовке снаряда и другого снаряжения для подводных работ.

В Балаклаву пришли перед полуднем. «Черноморец» бросил якоря на внешнем рейде, перед горловиной бухты. Работая винтом, развернулся параллельно берегу, и с борта, обращенного к морю, началась выгрузка оборудования.

Сначала спустили большой катер с мощной моторной лебедкой, затем сам снаряд. Спусковой трос с телефонным проводом в металлической оплетке был намотан на лебедку, его принайтовили к снаряду, а трос, прикрепленный к крану, расчалили. Капралов, Лосев и Артем залезли внутрь снаряда и наглухо задраили горловину люка. Лебедка медленно завращалась, и снаряд начал погружение.

Внутри оказалось вполне просторно даже для троих. Водолазы приникли к прямоугольным иллюминаторам, жадно всматриваясь в толщу воды.

Ничего нового Артем пока не видел, обзор в обыкновенном водолазном скафандре был даже лучше, чем из снаряда. Во время подъемов с большой глубины, с остановками для декомпрессии, он успел хорошенько насмотреться на морское дно, косяки серебряных рыбок и синюю толщу, просвеченную жаркими лучами южного солнца.

Хотя, что уж там говорить, в снаряде было куда удобнее. И главное, возвращение с глубины происходило значительно быстрее и не отнимало столько сил.

Капралов по телефону стал подавать команды на борт катера. Остановив снаряд на высоте пяти-шести саженей над скалами, покрывавшими дно, он велел двигаться самым малым ходом. В иллюминаторе поплыли густо поросшие зелеными водорослями скалы, перемежаемые проплешинами коричневого песка. Спустя несколько минут Лосев, сидевший у иллюминатора напротив Артема, воскликнул:

– Вижу!

– Стоп машина! – тут же скомандовал Капралов.

Снаряд по инерции прошел с десяток саженей и остановился.

Артем перебрался к соседнему иллюминатору. Сквозь стекло были хорошо виды черные останки лежавшего на дне корабля. От палубных надстроек почти ничего не осталось, корпус был полуразрушен, оброс ракушками и водорослями.

– Это не «Принц», – уверенно сказал Лосев. – У «Принца» был металлический корпус, а тут гнилое дерево.

– Да, не похож, – согласился Капралов. – Я сделаю отметку в журнале, и двинемся дальше.

За пять часов осмотра обнаружили семь корпусов затонувших кораблей, но ни один из них даже отдаленно не походил на «Принца». Работа была совсем не тяжелой, вернее, то, чем они занимались, вовсе не походило на работу, скорее на интересное развлечение.

«Чтобы обследовать такую площадь с помощью водолазов, понадобилось бы несколько дней, – думал Артем. – А тут пять часов и безо всяких усилий. Вот уж воистину чудо техники!»

Внезапно он почувствовал, как по лбу катится пот, а дышать стало труднее.

– На сколько рассчитана система регенерации воздуха? – спросил он у Капралова.

Тот хлопнул себя по лбу.

– Ох, совсем увлеклись. На пять часов и двоих человек. А нас трое, – он посмотрел на часы, прикрепленные к переборке, – и уже пять часов десять минут. Пора наверх.

Вечером, за ужином внезапно вернулась доверительная атмосфера первой встречи. С той лишь разницей, что тогда говорили Митяй и Артем, а молодые водолазы внимали каждому их слову, а сегодня роли поменялись. Теперь уже Артема интересовали все подробности учебных погружений. Ребята быстро расслабились и стали рассказывать без умолку.

– Самого большого страху мы натерпелись при пятом погружении, – завел разговор Матвей Дерябин. – Начинали-то с малых глубин, ходили до острова Котлин и там опускались на двадцать – двадцать пять саженей, почти до самого дна. Такая глубина для снаряда игрушечная, десять минут вниз, десять наверх. После третьего погружения Бочкаренко перебазировал нас на канонерку «Храбрый» и погнал аж за Ревель, к острову Оденсхольм. Вот там уже пошли настоящие глубины, от шестидесяти саженей и больше. В общем, на пятом погружении заклинило моторную лебедку. Мы с Кирюхой к тому времени уже часа четыре вдоль дна ходили. Смотреть там особенно нечего, да и темно, без прожектора хрен чего разберешь. Это вам не черноморская водичка, Балтика, да.

Матвей отхлебнул чая и посмотрел на напарника, Журавлева.