Водолаз Его Величества

Тут Бочкаренко бросает трубку, приникает к иллюминатору и сам видит, как из песка вылезает гигантская змея, саженей двадцать в длину и толщиной, что твой слон из зоосада. А каменная гряда – это плавники на ее спине. Видимо, свет прожектора ее разозлил, раззявила она огромную пасть, острыми зубами усаженную, и попыталась снаряд проглотить. Да куда там, сталь Балтийского завода не по зубам, даже по таким.

Но страх, Генка говорит, был немалый, когда зубы по обшивке заскрежетали. Тварь отплыла в сторону, зеленая, словно покрытая мхом, глаза огромные, желтые, как у совы, и нарост на голове темно-красный. Снова пасть распахнула, а зубы в ней размером со штык и с разгону на снаряд. Прожектор погас, а зубы по тросу заскрежетали. Бочкаренко за трубку, та молчит, тварь провод перекусила. Трос ей не по зубам, вестимо дело, а вот телефонный провод сумела. Бочкаренко как крикнет: выпускай буи! Генка едва успел третий сбросить, как тварь, словно питон, вокруг снаряда обвилась. Раздавить хотела, только где там! Но манипуляторы помяла и устройство сброса буев тоже.

Через несколько минут снаряд пошел наверх, тварь сидела на нем до глубины тридцать или сорок саженей, а потом раскрутилась и ушла в глубину. После этой истории телефонный шнур запрятали в стальную оплетку.

– Ну, парни, – уважительно произнес Артем, – вы капитально подготовлены для работы со снарядом. Только в Крыму нет ни таких глубин, ни таких чудовищ.

– Ефим Семенович предупреждал, что снаряд хорош только для осмотра дна и обнаружения цели. А дальше на грунт пойдут водолазы. Он обещал лично показывать, как и что надо делать, а теперь уже некому, – Матвей развел руками и горестно вздохнул.

«Ни за что ни про что загубить такого человека, такого водолаза, – подумал Артем. – Правильно я эту суку завалил, правильно!»

Следующие три дня две пары водолазов, сменяя друг друга и делая перерывы только для восстановления системы регенерации воздуха, исследовали дно у горловины, а затем почти всю оставшуюся бухту. Отыскали десятки затонувших кораблей, к сожалению, только деревянных. Артем больше не спускался под воду, не желая мешать водолазам.

На второй день ему передали письмо из дома. Он их и раньше получал. Писала всегда мать, рассказывала о домашних заботах, о жизни соседей, о незамысловатых происшествиях, будораживших сонный городок его детства и юности. Милые подробности отошедшей далеко чернобыльской жизни согревали Артему сердце. Каждый раз, дочитав письмо, он чувствовал, как ледяное пространство безграничной империи немного сокращается, делая его ближе к дому.

На сей раз, впервые за два года, написал отец. Артем начал читать письмо, и с первых же строк его заколотила нервная дрожь.

Здравствуй, сынок! Не спрашиваю, как у тебя дела, надеюсь, что не хуже, чем во время твоего ответа на предыдущее мамино письмо. Да-да, ребе Шлойме всегда благословляет посетителей именно такими словами: «Дай Бог, чтоб не хуже».

Ведь если будет лучше, никто не станет роптать.

Дела наши таковы, что я могу писать только о них. Ангел смерти посетил наш город. Сначала умерли водовоз дед Ваня и его жена Настя. Угорели вдвоем. Ночи холодные, они с вечера натопили, а вьюшку забыли открыть. За несколько дней до смерти дед Ваня приходил ко мне, расспрашивал про тебя. Все сокрушался, что ты далеко, передавал привет и благодарность за бочку, она ему хорошо служит. То есть служила.

Потом на наш город напала шайка бандитов из деревень вокруг Чернобыля. Обыкновенные крестьяне, кто бы мог предположить, что в них кроется столько злобы и зверства? Для начала они разгромили водную станцию Шепелич, вошли во вкус и перебрались в Чернобыль. Несколько дней грабили и избивали сходивших на берег с пароходов пассажиров, выискивая среди них евреев. Всех других отпускали, а полиция не вмешивалась, несмотря на наши крики и мольбы.

На одном из пароходов приехала с родителями невеста к жениху. Они сразу ее заприметили, выдернули прямо со сходней. Начали орать: «Кто жидовку хочет попробовать?» Родители умоляли: «Пожалейте, это невинная девушка. Приехала на свадьбу к жениху». А они в ответ: «Свадьба у нее прямо сейчас будет. А женихов не один, а дюжина. И все как на подбор!» Отец попробовал оттащить дочь, ему разбили голову. Главарь этой шайки заорал: «Дайте мне раскупорить», – и повалил бедняжку на пристань.

Насиловали на виду у всех, стояли кругом, один, закончив свое дело, поднимался, и его тут же сменял другой. Вначале девушка кричала, билась, молила о помощи, потом стихла и лишь скулила, как собачонка. Над ней надругались больше десятка погромщиков, часть из которых – крестьяне окрестных деревень, а остальные – присоединившиеся к ним чернобыльские мещане. Натешившись, отдали жертву матери. «Можешь забирать. Жениху передайте, что к употреблению готова».