Военная история Римской империи от Марка Аврелия до Марка Макрина, 161–218 гг.

Этот невероятный эпизод случился уже в самом конце кампании во время переговоров о мире. Север нашёл в себе силы сесть на коня, хотя ему и пришлось подвязать свои слабые ноги, и возглавить отряд гвардейцев, во главе которых вместе с Каракаллой он поехал на встречу с каледонскими вождями, согласившимися сдать оружие. Когда варварский отряд уже показался в виду римлян, Каракалла внезапно осадил коня и выхватил меч из ножен. Охрана императора заметила это и подняла крик. Септимий оглянулся и увидел сына с обнажённым мечом в руке. Тот смутился и сделал вид, что сгоряча выхватил меч, увидев варваров. Септимий промолчал и спокойно провёл переговоры. Зато, когда все вернулись в римский лагерь, император вызвал Каракаллу к себе в палатку. Когда тот пришёл, он обнаружил в палатке самого отца, а вместе с ним префекта претория Папиниана и секретаря Кастора. Перед ними на столе лежал меч, до которого Каракалла мог легко дотянуться. Север спросил сына, зачем он так спешит убить отца, который и так уже стар и болен, да ещё на виду у всего войска? Пусть он лучше убъёт его сейчас, когда никто из воинов не видит, а если не может, то пусть прикажет Папиниану, тот выполнит его приказ. Каракалла вяло отнекивался, хотя всем всё было понятно. И всё осталось по-прежнему.

Сивенне считает, что Каракалла и в этом случае не злоумышлял против отца, а собирался напасть именно на каледонцев, как он впоследствии несколько раз делал со своими противниками. Может быть. Но это тоже было бы воинское преступление.

Север, конечно, прекрасно понимал, что Каракалла будет проблемным императором и в гневе иногда грозился его убить, но ведь лучшего наследника у него не было. По крайней мере, этот был умным и активным. Гету он считал ещё худшим вариантом. Именно поэтому он и прощал старшего сына.

Выход римской армии на северную оконечность острова Британия и большие собственные потери, как мы уже знаем, вынудили каледонцев просить мира. Септимий дал его им, вернув Риму Валентию, область между стенами, но захватив и плодородную южную часть будущей Шотландии.

Вероятно, именно после этой капитуляции каледонцев Север двинулся к краю Британии (то есть к берегу Северного моря, вероятно, где-то в Морей-Фёрт) и наблюдал за движением солнца. Таким образом, уже была зима, когда императоры вернулись в Эбуракум, где они провели остаток зимы и раннюю весну 210 г.

Известно, что вожди варваров зимой 209–210 годов находились в Эбураке. Возможно, что окончательные переговоры велись именно там, или же кто-то из вождей прибыл туда в качестве заложника. Дион Кассий приводит эпизод с беседой Юлии Домны и жены каледонского вождя Аргентококса. Императрица шутливо завела с каледонкой разговор о вольных отношениях британок с мужчинами. Та же ответила Юлии блестящей фразой: «Мы гораздо лучше выполняем требования природы, нежели вы, римские женщины, ибо мы открыто вступаем в связь с наилучшими мужами, тогда как вы позволяете тайно соблазнять себя самым худшим».

Осенью 209 года, уже вернувшись в Эбурак, Север и оба его сына получили титул Britannicus Maximus, Величайший Победитель Британии. К началу следующего года молодой Гета получил титул Августа, так что формально в этот момент у империи оказалось целых три императора, имеющих равные полномочия и равные титулы.

На время своего долгого отсутствия в столице, Септимий, как всегда, назначал консулами самых надёжных людей, которым мог доверять. Так, в 208 году консулами были назначены вообще сам Септимий в третий раз и его младший сын Гета во второй. В 209 году Септимий высоко поднял семью своего старого соратника Гентиана. Старший сын Гентиана Квинт Хедий Лоллиан Плавтий Авит получил должность ординарного консула. Младший брат Авита Хедий Лоллиан Теренций Гентиан в эти же годы (209–210 гг.) был легатом Аравии. Не исключено, что сам Гентиан в это время, для гарантии, сопровождал Септимия в Британском походе. Кстати, ещё один сын Гентиана в эти же годы умер. За всё приходится платить.

Вторым консулом был Луций Аврелий Коммод Помпеян, сын самого Тиберия Клавдия Помпеяна и Луциллы, дочери Марка Аврелия, казнённой Коммодом в 182 г. Здесь мы вновь видим семью Марка Аврелия.

Интересно, что Гета, как легат Нижней Британии, «прославился» очередными антихристианскими гонениями. Возможно, именно на его совести лежит мученическая смерть святого Албана в 209 году. «Возможно» — потому, что существует целых три варианта хронологии этого мученичества.