Военное духовенство в России в конце XIX – начале XX века

Во-вторых, в основе противостояния лежит, очевидно, борьба за власть. И здесь не последнюю роль сыграл характер преосвященного, с одной стороны, и случайная или намеренная нетактичность полевого главного священника – с другой.

Очень хорошо сложились отношения о. Голубева с армейским начальством и прежде всего с Куропаткиным.

19 сентября 1904 г. последний направил протопресвитеру довольно пространный рапорт (№ 2819), в котором писал, что избрание о. Голубева на должность полевого главного священника армии – это доказательство «глубокой опытности и великого умения узнавать и оценивать людей по достоинству» о. Желобовского, «его (о. Голубева. – Л.Ж.) заботами и трудами <…> даже и на временных стоянках богослужения совершаются всегда чинно, благоговейно и с возможным благолепием; проповедует он постоянно, и слово его, всегда всем понятное, по своей назидательности и изяществу составляет для всех великое утешение»[413].

Однако «каждый приезжий архимандрит, благодаря лишь присвоенной ему по сану митре, становится в сослужении выше полевого главного священника и тем нарушает значение этой должности»[414]. У о. Голубева к этому времени были только крест по статусу кандидата богословия и набедренник[415]. Куропаткин же хлопотал о награждении о. Голубева митрой не только из личной симпатии, но и для повышения престижа полевого главного священника.

С осени 1904 г., в связи с формированием трех Маньчжурских армий, происходят новые назначения.

О. Сергий (Голубев) 13 декабря 1904 г. назначается главным священником при Штабе главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами, действующими против Японии.

Интересно трактует перевод о.Голубева О. А. Курбатов: «…существует косвенное доказательство того, что какие-то ошибки все-таки совершались, или, точнее сказать: за какие-то недостатки в организации работы военных священников их руководители несли ответственность, хотя о наказании можно говорить лишь условно. Пример сказанному – перемещение главного священника Первой Маньчжурской армии протоиерея С. А. Голубева. Формально его повысили, 13 декабря 1904 г. назначив главным священником при Штабе главнокомандующего сухопутными и морскими силами. Однако, оказавшись при штабе, протоиерей Голубев лишился реальных рычагов воздействия на военное духовенство, “упав вверх”. Его, влиятельного деятеля военно-духовного ведомства, не имевшего опыта участия в боевых действиях, заменил “человек без связей” священник Георгий Иванович Шавельский, на тот момент молодой клирик»[416].

Однако никаких трудностей и нестроений в службе, связанных именно с протоиереем Сергием (Голубевым), в переписке протопресвитера не выявлено. Трудности, возникавшие при организации деятельности военных священников на фронте, были связаны, во-первых, с отсутствием четких инструкций, и, во-вторых, с отсутствием опыта походной жизни у большинства кандидатов.

Как уже упоминалось, на открывшуюся вакансию полевого главного священника Первой Маньчжурской армии был определен благочинный 9-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии, священник 33-го Восточно-Сибирского стрелкового полка Георгий (Шавельский). Выбор на него пал неслучайно.

Уроженец Витебской губернии (с. Дубокрай), Георгий Иванович окончил в 1891 г. Витебскую семинарию и стал псаломщиком сельской церкви. В 1895 г. был рукоположен во священники. После смерти жены, в 1898 г., переехал в столицу и поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию, которую окончил в 1902 г. со степенью кандидата богословия. Окончив учебу, остался в столице и состоял в должности настоятеля Суворовской Кончанской церкви.

В 1904 г., сразу после начала Русско-японской войны, одним из первых обратился к протопресвитеру военного и морского духовенства Александру (Желобовскому), выразив желание ехать на Дальний Восток. Тридцатитрехлетний образованный священник, имеющий уже опыт служения, вполне удовлетворял требованиям к кандидатам. Тем не менее о. Александр (Желобовский) попытался отговорить его от намерений отправиться на фронт. Однако искомое назначение о. Георгий (Шавельский) получил – он был назначен священником в 33-й Восточно-Сибирский стрелковый полк.

Поступив в распоряжение полевого главного священника действующей армии на Дальнем Востоке о. Сергия (Голубева), о. Георгий довольно быстро составил карьеру – он был поставлен благочинным 9-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии.

Это был один из самых прилежных и аккуратных благочинных, регулярно извещавших обо всех событиях в своей дивизии о. Голубева.

Ему поручались дела деликатного свойства, связанные с нарушениями по службе или недостойным поведением других священнослужителей. В частности, в апреле 1904 г. он осуществлял негласный надзор за священником Иваном (Рублевским)[417].