Военное духовенство в России в конце XIX – начале XX века

Секретарем при полевом главном священнике был назначен секретарь полоцкого епархиального архиерея титулярный советник Иосиф (Автухов), диаконом – сверхштатный диакон церкви лейб-гвардии Павловского полка Никита (Алмазов). Псаломщики – бывшие псаломщики Рижской епархии Михаил (Цветиков) и военного ведомства Петр (Тихомиров), исполняющий должность псаломщика – певчий санкт-петербургского митрополичьего хора Михаил (Аверин)[401].

На вновь учрежденные должности священников для командировок назначены священники Корнилий (Журавский), Николай (Модин) и Василий (Корнь).

Окончив Витебское духовное училище и Витебскую духовную семинарию, о. Корнилий (Журавский) начинал служение в 1889 г. в Полоцкой епархии. В ведомство военного духовенства перешел в 1896 г., начав служение в лейб-гвардии Уланском императрицы Александры Федоровны полку в Петергофе. С 1902 г. служил в церкви лейб-гвардии Гренадерского полка. До декабря 1904 г. числился при управлении Забайкальской казачьей дивизии.

О. Николай (Модин), окончив семинарию, служил псаломщиком в Рижской епархии. С 1896 г. поставлен священником 6-го Пластунского батальона, а в 1900 г. – священником карсского крепостного собора.

О. Василий (Корнь) после окончания духовной семинарии с 1885 г. служил надзирателем в Полоцком духовном училище. В 1886 г. был поставлен священником в дрисский городской собор. С 1891 г. был священником при Таманском пехотном полку, в 1896 г. переведен в 33-й драгунский Изюмский полк.

Таким образом, к середине февраля были произведены назначения полевого главного священника и небольшого полагавшегося ему штата – секретаря, диакона, двух псаломщиков и трех священников для командировок.

24 февраля 1904 г. члены духовного правления во главе с протопресвитером Александром (Желобовским) провожали о. Сергия (Голубева) на Дальний Восток. В домовой церкви протопресвитера было совершено молебствие о благополучном путешествии о. Голубева и его спутников – Иосифа (Автухова) и Михаила (Цветикова). Протопресвитер в прощальной речи выразил уверенность, что о. Голубев с честью выполнит возложенную на него миссию, «так как имеет к ней серьезную подготовку в своем почти десятилетнем служении делу управления военным духовенством в качестве члена духовного при о. протопресвитере правления»[402].

Выступил также с речью делопроизводитель духовного правления о. Корнилий (Журавский). Он отметил, что задача служения о. Голубева на Дальнем Востоке «будет состоять не в том только, чтобы управлять и руководить военным духовенством, но и зорко присмотреться к особенностям его положения в военное время, выяснить его пастырские обязанности и деятельность на поле брани, в настоящее время мало определенные и известные»[403].

Едва прибыв на театр военных действий, полевой главный священник столкнулся с серьезной проблемой – не сложились взаимоотношения с епархиальным начальством.

Во-первых, о. Голубев не явился за благословением к преосвященному Иннокентию Переяславскому. О его прибытии преосвященному должен был доложить священник 4-го Восточно-Сибирского стрелкового полка Николай (Дьяков), направлявшийся в Харбин, где в это время пребывал о. Иннокентий.