Военный врач. Хирургия на линии фронта

Хирургам, имеющим дело с подобными травмами, необходимо уметь уверенно обходиться без всех хитроумных диагностических приспособлений, которыми они привыкли пользоваться дома, принимать верные клинические решения и при необходимости забирать пациента прямо в операционную. Мы слишком сильно полагаемся на диагностические исследования и почти не доверяемся своей клинической смекалке – в основном из-за страха судебных разбирательств. Одной из главных целей «Полного курса хирурга-травматолога» было привить участникам уверенность в себе. Мы хотели, чтобы люди могли принимать правильные решения, отталкиваясь от собственных наблюдений, а затем смело выполнять те большие разрезы, что зачастую требуются, когда имеешь дело со смертельно опасными травмами.

По возвращении в Лондон из Ливии у меня состоялся ряд встреч в Королевской коллегии хирургов, где обсуждалось дальнейшее развитие идей, заложенных в моем курсе. В результате появился «Курс подготовки хирургов к работе в тяжелых условиях». В его рамках хирургов учат иметь дело с травмами, типичными для зон боевых действий и стихийных бедствий, без какой-либо подстраховки со стороны компьютерных томографов, рентгеновских аппаратов и другого высокотехнологичного оборудования. Причем порой самое главное – это понимать, когда лучше не проводить операцию с имеющимися ограниченными ресурсами.

В течение пяти дней интенсивного обучения хирурги учатся иметь дело со всеми системами и участками человеческого тела. Курс затрагивает кровоизлияния в мозг, инородные тела в черепе, переломы лица, травмы шеи, включая обструкцию дыхательных путей, травмы грудной клетки, в том числе объяснение, как проводить торакотомию, а также травмы сердца и легких. Затем мы рассматриваем все необходимые операции брюшной полости и таза, включая случаи перелома расположенных здесь костей, а также операции по лечению переломов верхних и нижних конечностей. Мы учим хирургов правильно пересаживать кожу и мышцы для закрытия образовавшихся в руках и ногах дыр, что служит жизненно важным навыком, когда имеешь дело с тяжелыми боевыми ранениями. В конце курса рассматриваются разные вопросы акушерства и гинекологии, чтобы у хирургов были все необходимые знания для самостоятельного проведения сложных кесаревых сечений в полной глуши.

Вскоре о нашем курсе узнали все, и крупные НПО начали присылать нам своих хирургов – причем не только волонтеров-новичков, но и многих опытных медиков, желавших освежить знания и усовершенствовать навыки. Однако, несмотря на то что мы – по крайней мере, поначалу – получали финансирование от Министерства международного развития и Реестра травм Великобритании, стоимость курса – с учетом перелета и проживания в Лондоне – была непомерно высокой, что делало его недоступным для большинства хирургов из бедных и развивающихся стран. Я был полон решимости каким-то образом изменить и это.

8 Возвращение в Сирию

В январе 2013 года, через несколько месяцев после описанной в первой главе поездки в северную Сирию, я прочитал лекцию в Королевском медицинском обществе о работе организации «Врачи без границ». Ее посетили многие сирийские эмигранты, часть которых занимались созданием благотворительных организаций, чтобы помочь соотечественникам, не сумевшим оттуда выбраться. Ситуация для мирного населения Сирии была критической – люди оказались втянуты в боевые действия и подверглись гонениям со стороны собственного правительства.

После моего выступления состоялся ужин, и лицо человека, сидевшего рядом со мной за столом для почетных гостей, показалось мне смутно знакомым. Внезапно я вспомнил, что в последний раз, когда я его видел, мы стояли лицом к лицу в больнице «Альфа» в Атме и истошно друг на друга орали. Это был Мунир Хакими, ординатор-ортопед из Манчестера, который был вице-председателем благотворительной организации «Помощь Сирии». Мы долго с ним разговаривали, и, как можно было ожидать, между нами оказалось намного больше общего, чем тот нелепый спор. Я понял, почему он повел себя тогда подобным образом в Атме, а он признал, что я был по-своему прав. Мы расстались друзьями.

Та поездка в Сирию произвела на меня неизгладимое впечатление, и, когда ситуация там ухудшилась, я понял, что должен вернуться. Я связался с офисом «Врачей без границ» в Париже и сказал, что готов поехать – что они могут предложить, куда я могу отправиться и когда?

К моему удивлению, мне ответили, что больше никаких миссий в Сирию не будет. Более того, я вообще больше никуда не поеду, точка – «Врачи без границ» больше не желали пользоваться моими услугами. Они придерживались строгого правила двух проступков. Происшествие в больнице «Альфа», когда джихадисты угрожали захватить ее из-за того, что я фотографировал закат, стало моим вторым проступком. Я знал, что запрещено делать снимки, но, как уже говорил, все это правило оставляли без внимания, а «Врачи без границ», казалось, были не прочь закрыть глаза на все мои бесценные учебные видео, которые формально тоже были сняты в нарушение этого правила.