Воин-монах на престоле

Самое раннее описание жизни августа Юлиана не на греческом, а на латинском языке содержится в очерке римской истории «Краткая история от основания Города» (лат. Breviarium ab urbe conditd) языческого автора Евтропия, посвященном императору восточной части Римской «мировой» державы Флавию Валенту II, исповедовавшему христианство в его арианской форме, подобно блаженной памяти августу Констанцию II, совершившему, одну за другой, целых три карательных экспедиции против готов в наказание за поддержку ими мятежа Прокопия, а затем уничтоженному со всем восточноримским войском готами и сарматами (с примкнувшими к ним гуннами) в грандиозной битве при Адрианополе в 378 году (описанной случайно уцелевшим в этой бойне Аммианом Марцеллином). Евтропий был высокообразованным чиновником императорской канцелярии, руководившим отделом, в котором составлялись все официальные императорские указы, рескрипты и послания, исполнявшим эту должность со времени правления равноапостольного царя Константина I Великого и до времени царствования августа Валента (пока не был привлечен к суду по обвинению в колдовстве). По роду службы он, таким образом, имел возможность наблюдать за августом Юлианом, которого сопровождал в Персидском походе, и составить себе о нем собственное мнение. Данное мнение свидетеля и очевидца гораздо более независимо и самостоятельно в оценках личности «царя-священника», чем, скажем, мнение «слуги царю-отца солдатам» Аммиана Марцеллина, писавшего о Юлиане позднее и, не будучи столь приближенным к императору-эллинисту, как Евтропий, с куда большей долей идеализации. Евтропий признает бесспорные заслуги августа Юлиана, его широкое образование, его выразительный язык, красноречие и литературные способности, выдающуюся память, дружелюбие, общительность и стремление к справедливости, самоотверженное служение общественному благу, личное мужество, храбрость в бою. Но признание этих бесспорных заслуг августа-эллиниста отнюдь не мешает Евтропию, сравнивающему Юлиана с Марком Аврелием (в пользу последнего), ставить севасту-реформатору в упрек его тщеславие, сектантство и, в определенной мере, неспособность разбираться в людях, что мешало ему порой при выборе друзей и приближенных отличать честных людей от проходимцев.

На исходе IV века появился неоднократно цитировавшийся на предыдущих страницах настоящего правдивого повествования исторический труд Аммиана Марцеллина, известный под названием «Деяния» или «Римская история». Хотя он дошел до нас далеко не полностью, его можно с полным основанием и правом (несмотря на упомянутую выше идеализацию «царя-священника») назвать самым подробным, цельным, красочным и достоверным сочинением, при чтении которого перед нами предстает образ Юлиана, каким он воспринимался окружавшими его людьми. В настоящем правдивом повествовании уже так часто цитировалось сочинение Аммиана, что давать оценку и характеристику его литературному стилю представляется здесь совершенно излишним. Примерно в то же время, что и Аммиан (писавший, или, по крайней мере, завершавший свое сочинение в Западном Риме – италийском «Вечном Городе» на Тибре), в другом, Восточном, Риме Евнапий написал историю правления севаста Юлиана, опираясь на записки Оривасия, личного врача августа-эллиниста. Примеру Евнапия последовал Зосим(а), изобразивший на страницах своего труда державного обновителя эллинизма как образцового во всех отношениях правителя. В кругах, в которых исторический труд Зосима пользовался наибольшим успехом, имя василевса Юлиана пользовалось столь глубоким почитанием, что даже отсчет нового летоисчисления (то есть – новой эры) в них начинали с года его прихода к власти.

Когда в V столетии авторы хроник, а одновременно с ними – так называемые синоптики взялись за написание продолжения хроники Евсевия Памфила, биографа Константина Великого, они, естественно, старались во всем следовать традиции этого агиографа и преподавателя высшей христианской школы, однако иногда, для заполнения лакун в повествовании, прибегали и к заимствованию материала из сочинений языческих авторов. Так, например, церковный историк Сократ Схоластик использовал материал из хорошо знакомой ему, упомянутой выше, погребальной речи Ливания. Фрагмент этого сочинения Ливания цитирует в своем труде и православный христианский автор Созомен, Да и «злой еретик» (по мнению «никейцев») Филосторгий пользуется, ради обличения «безбожного Отступника», трудом язычника Евнапия. Популярный хронист Иоанн Малала, родом из Антиохии (которого не следует путать с другим хронистом – Иоанном Антиохийским, или Антиохийцем), сохранил в своем труде выдержки из исторического сочинения Магна Каррского – спутника севаста Юлиана в Персидском походе. Вплоть до Иоанна Зонары – восточноримского («ромейского», или «византийского») грекоязычного компилятора XII века – в сочинениях христианских авторов встречаются явные следы романтичного жизнеописания императора Юлиана II, чьи истоки, несомненно, следует искать у авторов-язычников.