Воин на полставки

– Купил то, что мы украли, – простодушно ответил Хён, пожав плечами и вороша тлеющие в костре угли палочкой. – Так что они все благополучно вернулись по домам, и мы им теперь без надобности. Хорошее ведь решение, да? Чего молчишь? Что я, по-твоему, на вора похож? У меня и меча-то с собой нет, чтобы обороняться. Да и зачем обороняться, когда всё можно решить миром? Проливать лишнюю кровь. Мне крови пролитой в жизни хватило. Спасибо, обойдусь.

– А не ты ли говорил мне, что этот мир жесток, и каждый выживает как может? Не ты ли кишки всем выпускал с улыбкой на губах?

– Ты, верно, с Юаналаем меня путаешь.

– Где же граница? В какие моменты разумом владел ты, а не он?

– Не было никаких границ! – Даже с места поднялся, чтобы убедительнее звучать. – С тех пор, как я взял в руки Соуль, я уже перестал быть я! Иногда сам поражался тому, что делаю или что говорю. Но эти мысли как ветром сдувало буквально через мгновение.

– Все твои манеры, повадки, даже взгляд… – скорбно поморщилась, изучая брюнета с ног до головы.

– …не были моими! – торжественно заключил Хён, а я наконец-то поняла, что не к Хёну в этот мир рвалась, как ненормальная. Не к нему.

А к Юаналаю.

Господи боже, какие страшные открытия меня еще ждут впереди? Дядюшка окажется предателем, сжегшим собственный храм? А Лао Айлин на самом деле оболгали и овечки, более кроткой, чем она, на всем белом свете не сыщешь?

И пофигу. Есть еще множество вещей похуже, чем воспылать чувствами к мстительному духу, желающему обезглавить всех на пути к своей цели. Будем рассуждать как воин, а не как девочка пубертатного возраста.

Всё, в сторону драму. Мы отправляемся в столицу. Вершить правосудие, наказывать виновных, освобождать невиновных, восстанавливать справедливость!

– Выражение лица твое меня пугает крайне, – мягко поделился своими переживаниями Ваньян.

Не сказала бы, что фермерская одежда села на меня как влитая. Ханьфу по материалу своему больше напоминавшее мешок картошки, на пару размеров превышал мой. На Хёна тоже без слез не взглянешь. Бесформенное нечто, которое пришлось оборачивать несколько раз и перевязать поясом, чтобы не распахнулось при ходьбе. Измятые доспехи закопали.

Однако даже в таком виде через ворота нас пропустили. Подумали, наверное, что милостыню явились просить на городских улицах. Тем лучше. Меньше подозрений – крепче сон.

Столичные улицы поразили меня у самого входа. Длинные, яркие, пестрые. Двух-трехэтажные дома украшены множеством разноцветных бумажных фонарей и флажками. Со всех сторон лавочники подзывают к себе народ в надежде заработать сегодня побольше, чем вчера. Ведь мы успели. Всё-таки успели, и войска, участвовавшие в недавней войне против Бронзовой Империи, только сегодня вернулись в столицу получать заслуженные почести и награды от самого Императора.

Я словно в одну из дорам китайских попала про династию Цин. Архитектура столицы нисколько не уступала архитектуре Китая семнадцатого века. Тонкая резьба причудливых орнаментов по дереву придавала зданиям торжественности даже в любой другой, не праздничный день. Дороги не вымощены камнем, но ровные, без единой ямы и кочки, присыпанные песком. Жители кто при параде, кто без, но смех и гам раздаются со всех сторон.

Ведомые общим потоком, направились в самое сердце города. К Императорскому дворцу и главной площади перед ним, где и проводилась церемония.

По пути, правда, лишний раз решили себя обезопасить и купили пару недорогих цветных масок. Нелепых до ужаса и мрачноватых одновременно, однако это лучше, чем ничего. На мне – коварно скалящаяся ядовито-красного оттенка, ну а для нынешного Хёна в самый раз – голубая с грустной кривой рожицей и скупо пущенной слезинкой. Над правдой смеяться грешно, но я посмеялась.

Ваньян не показывался. Должно быть, вся эта суета была ему нисколько не интересна. Триста лет торчать в храме, а затем выйти в люди – тяжелый удар по нервам. Пускай сидит. Поведаю ему о своих впечатлениях после.

Чем ближе мы подходили к площади, тем отчетливее я слышала зычный голос Чжэнь Минжа. Без сомнения, столь силен в ораторском искусстве, что его за несколько сотен метров слышно – никто иной как Император Золотой Империи.

Вот мы уже совсем близко, голос так хорошо слышен… Еще бы обогнуть все эти спины огромные и своими глазами…

Ох, ну нихрена ж себе!

Только вынырнув из океана людей я сумела вдоволь насладиться торжеством происходящего события.

Вытянувшись в стройные ряды, шесть отрядов гордо стояли перед ало-золотым дворцом. Величественная лестница, выстеленная красным ковром с золотыми вкраплениями, уходила вдаль, а на самом верху… Блин, настолько хорошо я не вижу. Зато слышу замечательно.

– Это Император говорит, да? – решила уточнить у Хёна, на что он помотал головой.

– Это имперский глашатай.

– Жаль…

– А Императора здесь нет.

– Как нет? – тут же встрепенулась и невежественно затыкала пальцем. – Вот же он, в золотистом ханьфу стоит. В центре который.

– Это не Император. Это его брат – Чжэнь Жонг.

– Чего?..