Воин на полставки

Ответ на этот вопрос я и сама не знала. Были у меня догадки относительно стороны занимаемой настоятелем в этом противостоянии. Но и наверняка утверждать, что старик переметнулся к брату Императора – нельзя. Мне следует получить больше информации и, желательно, лично встретиться с дядюшкой.

Прежде он прибегал к форме духа для того, чтобы связываться со мной. Отчего же сейчас не пользуется тем же методом? А, может, за ним бдят день и ночь. Может, он сам на мушке у Чжэнь Жонга? Неизвестно.

– Сестренка Дайэна?

– Это долгая история. Я ее расскажу, когда вместе соберемся.

– Люблю долгие истории, – воссиял Сюн, как солнечный лучик.

– А я не очень…

Столичное имение клана Лао располагалось в нескольких коротких улочках от центра города. Клан занимал почетное место при дворе, а потому хоромами их одарил сам Император. Позапрошлый, правда, но сути особо не меняет.

Когда поинтересовалась у Сюна, почему же братьям в столице не живется, раз уж крыша над головой есть своя, последовал вполне логичный ответ:

– В Шемани тише, спокойнее. К чему лишняя суета?

Живите скромно, в общем, и воздастся вам за это.

«И впрямь, довольно скромно» – подумала, ступив за высокие каменные ворота.

Один этаж, небольшой дворик с несколькими круглыми столиками и резными табуретками. Совсем такими же, как в главном доме, сидя за которыми дядюшка пояснял мне за Соули и намекал на увлекательное путешествие к горе Духов.

Странно, деревья при храме Поющих Камней пышно и розово цвели, в то время как в этом саду листья желтели и опадали. Магия? Разница температур? Какой там месяц глашатай называл? Второй осенний? Тогда картина перед моими глазами более верная.

Приведя меня в комнату, Сюн строго, насколько это возможно для младшего, наказал помыться, переодеться и встретиться с ним во дворике на обед. От слова «обед» желудок издал пронзительный вопль, потому что от кроличьего и беличьего мяса его уже наизнанку выворачивало.

Эх, полная бочка горячей воды почти в целый мой рост – то, что нужно после долгого и опасного путешествия. Отдельно выскажусь за толерантность братца и слуг – никто не зашел в ванную комнату, пока я там плескалась. Но я всё еще ожидала новостей о Хёне. Хёне, которого в стенах имения так и не встретила.

Нет, не пропадет. Куда ж ему пропасть? Даже если предположить, что Соуль свой отыщет, то с Юаналаем или без него, в любом случае, объявится здесь.

Сменную одежду мне опять-таки предоставил Сюн. Небесно-голубое ханьфу из собственного гардероба. Немного великовато, но чисто, мягко, тепло и комфортно. В него я и переоделась, как только осмелилась выбраться из теплой воды и обтерлась. Оставалось только волосы в порядок привести, но ими займусь, когда высохнут.

В комнате меня ждал интересный сюрприз, между прочим. Сюрприз в малиновом ханьфу с косой стоял у окна и разглядывал открывавшийся из него вид на маленький дворик.

– Здрасте, – поставила руки в боки и выпятила грудь. – Дух, который гуляет сам по себе. Эх, Ваня, Ваня…

Он обернулся с каменным лицом. Таким, что мне даже стыдно немного стало. С какой это стати я духа отчитываю, который мне в партнеры не набивался?

– Беседу воспитательную проводил я, – пояснил мужчина свое длительное отсутствие.

– С кем?

– Юаналай.

Неожиданное заявление. Чего угодно ожидала, но только не беседы этих двух абсолютно противоположных душ.

– И как? Воспитался?

– Стоит он на своем как прежде. Месть – гиблый крайне яд, что травит год от года всё сильнее.

Вот и ответ на мой незаданный вопрос. Можно ли направить Юаналая на истинный путь? Нет, нельзя, и это прискорбная новость как для меня, так и для Хёна. Придется среднему отправляться за другим Соулем, но кто знает, какого кота он вытащит из мешка в следующий раз? Раньше он хотя бы офицером был, достойным воином, а теперь…

– Не свихнулся бы он совсем без Хёна, – высказала свои опасения, присев на краешек кровати. – Он, конечно, и так психически нездоровый, но не стало бы хуже.

– Печешься ты о духе не своем. Каков мотив твой?

– А у тебя какой мотив, если вопросы такие неудобные задаешь? – испуганной птицей встрепенулась, лихорадочно сочиняя отмазу. – Ревнуешь, небось?!

– Я… да как?.. – растерянно захлопал ртом Ваньян как рыбка, выброшенная на берег.

Обожаю, когда у него такое выражение лица. Начинает понимать, с кем связался, да поздно уже Боржоми пить. Это тебе не мудрецы, медитирующие сутками напролет, а иномирка, которая в чуждом ей мире развлекается в меру возможностей.

– Да ладно тебе, не оправдывайся, – махнула рукой и встала с кровати, расправив складки на ткани ханьфу.

Застегнула новенький кожаный поясок, закрепила на нем ножны. – Сюн уж заждался, наверное. И потемнело рановато…

В самом деле, когда на водные процедуры уходила, день был в самом разгаре, а теперь сумерки сгустились. Это ж сколько я в бочке проторчала? Ребенка голодным оставила!

Пулей вылетела из покоев, на носках проскользила по натертому до блеска полу, нацепила сандалии, распахнула входные двери…

А Сюн и не один сидел-то. Шена, с головы до ног обряженного в черное, я из окна не увидела. Сливается с местностью.