Воин на полставки

Еще секунда, и парень разразился такими нечеловеческими рыданиями, что у меня рот перекосило от изумления. Раскачиваясь взад-вперед, он вцепился руками в грязные волосы и едва ли не вырывал их с корнями. Крупные слезы градом катились по тощим щекам. Парень ревел как в первый и последний раз, а я никак не могла придумать, что мне такого сделать, чтобы прекратить это.

Как можно было довести Лао Хёна до подобного состояния? Какие усилия приложить для того, чтобы один из лучших воинов Империи превратился в измятый клубок страданий? Война тому виной? Но эта война была не единственной, в которой брюнет принимал участие. Были и другие. Тогда что?..

– Я… – захлебываясь, парень снова взглянул на меня. – Я… просто монстр. Я убил их всех! – Крепко схватив меня за воротник, мечник стал больше похож на какого-то безумца, нежели на того Хёна, которого я знала до сих пор. – Всех убил! Всех убил!!!

– Хён…

– Всех! И своих, и чужих. Я никогда не видел столько крови… но никак, никак не мог остановиться! Никак!

Вот и по моим щекам потекли соленые ручейки. Не вполне осознавала, о чем он твердит, но глядя в такие глаза, трудно было сохранить самообладание.

Время шло, а Хён всё не останавливался. Никакие уговоры не действовали на беспристрастного в прошлом мечника. Потому пришлось мне действовать более жестко. Сил моих больше не было терпеть эту истерику, что бы ни стало ее причиной.

– Хватит! – затрясла парня за плечи так, что голова его заходила ходуном. – Прекрати! Тот ли это брат, с которого я всегда пыталась брать пример?! Тот, кто занимал все мои мысли весь этот год? Остановись же и спокойно расскажи о том, что произошло! Для кого эти слезы? Не для тебя и не для меня.

Периодически всхлипывая, Хён все-таки поведал мне о судьбе своего отряда. О том, насколько слабых воинов к ним зачислили. Насколько трудно было атаковать с ними и держать оборону. Как сильно он сблизился с генералом, которая стала для него чуть ли не второй матерью и как безжалостен был инспектор, узнавший о ее смерти. Подмога подоспела, когда стало уже слишком поздно, и лишь тогда средний Лао взял на себя дерзость ослушаться прямого приказа Императора, самолично отправился на смерть, но Юаналай не дал ему уйти вслед за генералом. Взял контроль на себя, свел брата с ума и заставил его избавиться не только от вражеского отряда, но и от своего собственного.

Осознав, что свершил непоправимое, Хён сбежал с поля боя, оставив непослушный Соуль среди растерзанных трупов.

Такая вот история.

Я слушала молча, не перебивая, но сердце мое разрывалось от боли. Несправедливость – меньшее из зол, которое постигло мечника. Путь на эшафот ему заказан, если Император узнает о том, что прошло с Седьмым отрядом на самом деле. А еще о том, что виновный в смерти стольких людей всё еще жив. Одно в этой истории не могло не радовать. Юаналай больше не сможет отравлять разум своего хозяина. Если их встреча никогда не состоится, Хён свободен и даже зажить сможет спокойно.

– Тебе нельзя возвращаться в столицу, – после долгого ожидания произнесла я.

– Да, – выдохнул парень. – Нельзя. Но у меня есть с собой деньги. Почти все офицерское жалование за время этой войны. – В качестве доказательства Хён похлопал по кожаной поясной сумке.

– И… что ты намерен с ними делать?

– Этого хватило бы на небольшой домик, даже с хозяйством. Не думаю, что в какой-нибудь глубинке знают мое лицо. Ты ведь пойдешь со мной, Дайэна?

А вот теперь настала моя очередь рассказать о своих приключениях. Обо всем, что произошло в храме до нападения, во время него и после. События той ночи остались в голове намертво, будто вчера произошли. Особенно… смерть Лан Сяо. Тогда я поклялась, что отомщу за подругу, если останусь в живых. Я осталась. Значит, и слово свое нарушить не имею права.

– Поэтому мне нужно в столицу, – заглянула в раскрасневшееся лицо мечника, и глаза вновь Хёна заплыли слезами. – Я до сих пор не знаю, что случилось с дядюшкой Ли. Да и к тому же, сюда он забрал меня не просто так. У него нет другой кандидатуры нового Мастера над Духами. Сбеги я с тобой – Золотая Империя сильно проиграет остальным. Связи с умершими больше не будет.

– Какое тебе дело до места, в котором ты не рождена? – Таких слов от среднего Лао я точно не рассчитывала услышать. – Это всё пустое. Ты никому и ничего не обязана. Живи так, как хочешь сама.

– Но я не могу! – едва не сорвалась на фальцет. Желания и долг, обычно, стоят по разные стороны баррикад. – На меня рассчитывают, я нужна. Наконец-то нужна для хорошего дела. Я не могу упустить такой шанс.

– Ты тоже сильно изменилась, – выждав паузу, ответил брюнет, опустив голову. – Долг, честь, справедливость. В этом мире многим наплевать на основы воинской жизни. Да и в тебе, наверняка, говорит лишь тщеславие.

– Тщеславие?! – у меня аж губы задрожали от обиды. – Ты думаешь, я делаю это из тщеславия?