Воин на полставки

– За то, что моя глупость заставила тебя пойти на такое, – искренне ответила я. – Наверное, – вырвался нервный смешок, – тебя еще никогда так не унижали. Я… я даже воином могу назвать себя с огромной натяжкой. – Неожиданно слова полились из меня бурным потоком, вместе со слезами. Как будто до этого выговориться было некому. – Воин на полставки. Только так. Мечтала о Соуле, мечтала Империю спасти, а в итоге всем только палки в колеса вставляю. Ну какой из меня воин? Что я вообще тут делаю? Кого я пытаюсь убедить? Если бы мне не помогали постоянно, я уже давно коней бы двинула. Сначала Хён, потом ты, потом Чжао Эртай. Меня вечно кто-то спасает только потому, что я ни на что не способна, зато очень харизматичная! Пытаюсь, пытаюсь, раз за разом! Но это всё равно что гвозди заколачивать ладонью… Уже вся рука отбита, а гвоздь как торчал, так и торчит себе, потому что кожа мягкая, а силы не хватает, и!..

Что-то зашелестело в моих волосах.

Замолкла, увидев духа прямо перед собой. Коснулась волос рукой. Цветок. Это цветок сливы.

– Сколько часов в сутках? – внезапно спросил Ваньян, растянув губы в легкой улыбке.

– Двадцать… четыре, – осторожно произнесла, не понимая, к чему он клонит.

– Сколько дней в неделе?

– Семь?

– Значит, ты воин двадцать четыре на семь, Дайэна.

– Это еще почему? – с ноткой обиды уточнила я.

Неужели, он прослушал всю мою речь? А я ведь и сама подобного от себя не ожидала.

– Потому что ты сражаешься двадцать четыре на семь. Сама с собой. Обычно, воины с детства закаляют свои тело и дух. Учатся у опытных мастеров и на чужих ошибках. Бесстрашные, проворные, хитрые, как в бою, так и в жизни. Но у тебя ведь не было такой возможности. Потому что двадцать четыре на семь ты сражаешься со своими страхами, эмоциями, нетерпением. – Большой палец Ваньяна скользнул по моей щеке, смахивая слезу. – Уже много раз ты могла сдаться. И я просил тебя сдаться. Угрожал, чтобы ты сдалась. Но ты не сдавалась, а продолжала бороться. Может, ты и отличаешься от остальных. Сильно отличаешься. Но это не значит, что ты хуже, чем они. Или хуже, чем я. Или хуже, чем все. Ты просто такая, какая есть. И даже вопреки моей природе, мне хочется бороться за твои убеждения, а не за собственные… насколько бы сильно они ни отличались от моих. – Коснулся лбом моего лба. – Поэтому продолжай. Не сомневаясь в том, что поступаешь правильно. Соуль на твоей стороне.

Минута тишины показалась мне длинною в вечность. Я не знала, что мне ответить на его слова или что сделать. Мы просто смотрели друг на друга, и я чувствовала, как крепнет наша и без того сильная связь. Роднее матери, справедливее отца, ближе брата. Теперь я понимаю, что это значит на самом деле. Чья-то душа, не отделимая от твоей собственной. Не просто вторая половинка. Части одного целого.

Это я и Ваньян. Ваньян и я.

– Спасибо.

Должно быть, простой благодарности хватило для того, чтобы Соуль меня понял. Вряд ли он сможет прочитать мои мысли, но по глазам и так всё было понятно.

Встав и протянув руку, Ваньян помог мне подняться, и мы молча любовались темно-розовыми цветами до тех пор, пока не пришло время расстаться.

Расстались мы с улыбкой, и я знала, что рано или поздно обязательно вернусь в сливовый сад к тому, кто наконец-то заставил меня поверить в себя. К тому, кто сделал из меня воина. До сих пор никому это было не под силу.

Давно уже я не испытывала такой легкости, желания свершать великие дела, отмутузить всех плохих и встать на защиту хороших. Но вот дилемма… Когда речь заходит об Айлин… на чью сторону я должна встать? И к какой стороне мой двойник принадлежит на самом деле?

– Она захотела лично поквитаться с Жонгом, – разъяснил мне Шен ее мотивы.

Вчетвером мы сидели во дворе за одним столиком, покрытым тонким слоем свежего снега, и рассуждали о текущем положении дел при дворце. О том, что могло бы без лишней крови восстановить справедливость.

– Как же она собирается ему мстить? Из тюремной-то камеры, – спросила с некоторым скепсисом.

Да, Айлин была достаточно хитра, чтобы приблизиться к почившему Императору. Но все-таки Жонга ей обыграть не удалось. Вряд ли удастся сделать это и сейчас.

– Мы всё еще не знаем куда запропастился Энлэй, – озвучил Сюн вторую насущную проблему. – Может, планы сестренки Айлин как-то связаны с наследником?

– Думаешь, он объявится в самый кульминационный момент, спасет Империю и красавицу, водрузит корону на голову и заявит во всеуслышанье: «Вы не ждали – я приперся»?

За столиком воцарилась тишина. Где-то даже сверчок застрекотал. Откуда сверчку взяться посреди зимы – вопрос открытый.

– Ладно, такое стечение обстоятельств маловероятно. Думаем дальше.