Воин Русского мира

Травень глянул в ветровое стекло тягача. Священник вышел на свою работу. Отец Борис торжественно воздвигся в дверях кухни. Клоун и Терапевт распластались по кровле ангара. Отче двинулся в обход двора, помахивая кадилом. Его немногочисленное стадо шествовало следом. Гимнов не пели. Некоторое время Сашка слышал лишь звяканье кадила и скрип гравия под подошвами. Наконец шествие появилось в поле зрения его прицела. Небольшую толпу возглавляла Яночка. Одетая в нарядное платье, она несла на белом рушнике икону. Кухонная прислуга Эльвира поддерживала её под локоть. Следом шагали Пастухи во главе с Дмитрием Водорезом. Головы не закрыты балаклавами, на виду оружия не держат, лица покаянно-постные. Скучные лица. Дисциплинированные вояки по приказу хозяина-богатея хоть на крестный ход, хоть в окоп — на всё готовы, а дальний горизонт украшен разноцветными фантиками евровалюты. Вот Эльвира срывающимся голосом затянула псалом, и толпа стала подпевать ей.

Странное дело! А Сашка ведь думал, что у пустопольцев на памяти лишь непристойные бредни какого-нибудь вертлявого мужеложца. У кого-то в толпе непрестанно попискивала, переговариваясь сама с собой на разные голоса, полевая рация. Слов было не разобрать. Скорее всего, это переговоры лисичанцев, засевших за стенами Благоденствия в ожидании атаки.

Сашка поднял оптику повыше. Вот он! На крыше ангара лучилось прибавление. Станислав Рей притаился там с Клоуном по правую руку и Терапевтом по левую. Травня и Ярика они, похоже, пока не видели. Можно начинать их снимать, но от их позиции до ангара не менее трехсот метров — многовато для «вихря». Это, пожалуй, единственный недостаток крупного калибра. Где-то там, у Ярика под боком, должна быть его мелкашка. Надо бы забрать. Он и так вооружен до зубов: тут и его знаменитая заточка, и противотанковое ружье он со знанием дела установил и замаскировал так умело, что даже Стас Рей до сих пор его не углядел.

Затейливо сконструированные крыши чрезвычайно хороши для засад. Башенки, горгульи, черти хвостатые, изваянные по саввушкиным эскизам. Собор французской Богоматери, блин! Эх, похоже старому дружку пришлось лицезреть полную номенклатуру дьяволов. Но теперь эти архитектурные витийства должны спасти их жизни. Да и позиция у них с Яриком выгодней — им видны обе крыши, стена и степь, а значит, есть шанс перехватить инициативу.

Травень осторожно ворочал головой, пытаясь приметить каждое движение по обе стороны стены. Виктории пока не было видно. Неужели её отправили в Пустополье вместе с трехсотыми? Круглоголовые наемники сгрудились неподалеку от гаража в обманчиво беспечных позах.

— Вы их так рассматриваете, будто собираетесь съесть, — проговорил Ярослав.

— Не. Хиба я можу? — отозвался Травень.

— Зачем вы говорите на этом языке?

— Шо? На якому?

— Когда отец знакомил нас, вы говорили нормально, как я. Но когда говорите так… Порой я плохо понимаю вас. Вот и сейчас…

— Та чего ж тут не понять?

— Вы смотрите на них так странно!

— Яко ж?

— Будто вы охотник, а они — дичь.

— Так и есть. Побачу-подумаю, как отличить ангела от демона.

— Зачем?

— Враг должен быть уничтожен.

— У-у, кровожадным притворяетесь! А я не верю. Вы мягкий, мухи не обидите, и девушки вас за это любят.

— Яки дивчины?

— Вичка…

— Мягкость — не слабость. Чи не в твердости сила. Но сейчас я подстрелю из твоей мелкашки вон ту особь, именуемую Реем.

— А потом?

— А потом надо быстро ссыпаться на твердую почву, потому что начнется нешуточная заваруха. Эх, и всё бы ничего, вот только попа мне жалко. А ты, сынок, из ружья-то такого целиться умеешь?

— Стрелял пару раз.

Прижмурив левый глаз, правым Ярик уставился в перекрестье прицела противотанкового ружья.

— Бээс сорок один с бронебойно-зажигательной пулей — это вещь! — проговорил он. — Если шмальнуть по ангару — будет хорошее веселье!

* * *

Секунды капают подобно летнему, грибному дождичку. Команда Стаса Рея осторожно ретируется с крыши ангара. Куда отправились? Зачем?

Снизу, с широкого двора, доносятся нестройные песнопения. Наемники с кривыми усмешками посматривают на православного попа и его стадо. Вот один из круглоголовых приблизился к пульту управления воротами ангара. Травень поймал железную коробку в перекрестье прицела.

— Начинаем! — Он нажал на курок.

Секунда — и пульт распадается на железные лоскутья в снопах разноцветных искр.

— Давай же! Пока не заперли ворота! — рычит Травень.

Ярослав Лихота — юноша многих и бесспорных дарований. Настоящий ангел мщения. Всего три выстрела, и каждый — точно в цель. Темное пространство ангара озаряется огнями, пухнет, расширяясь, рвет стены, выпинывает в небеса кровлю. Листы железа возносятся, влекомые тугим дымным облаком. Травень видит, как в недрах дымного шара растет и ширится огненный гриб. Где-то со звоном осыпается стекло. Внизу, во дворе, стрекочут автоматные очереди.

— Бежим! — Травень вскакивает, дергает Ярика за ремень, но тот уже на ногах. Оба бегут к лазу на чердак.

Сашка замирает на мгновение. Надо оценить обстановку. Надо запомнить, кто где стоит и что поделывает.