Воин Русского мира

— Эй, Середенко! Бээмпэ на ходу?

Витек обернулся. Под желто-серыми вихрами, широко распахнутые глаза его походили на пустые помойные ямы.

— Да ты готов, мужик! — скривился Травень. — Хоть знаешь, где ключи зажигания бээмпэ?

— Они в замке… — Голос Середенки прозвучал звонко и неожиданно внятно. — У нас всё на доверии. Так Дмитрий распоряжается.

— Да не ори! Народ на полатях разбудишь.

— Хлопци в Пустополье подалися. Усе. Я тут один.

— А тебя почему не взяли?

— Потому! Я не без… не без…

Середенко зашелся тяжелым кашлем. Он согнулся, обхватил себя руками за живот. Кашлял муторно, долго выхаркивал на цементный пол гаража густую мокроту. Сашка подошел поближе. И пристукнуть жалко невменяемую тварь, и жить такому, в общем-то, незачем. А ведь он, Травень, один раз уж выручил его.

— Помоги мне, — попросил Сашка без надежды на положительный ответ. — Ты ведь механизатором был. Автобус водил. Так?

— Та да…

— Соберись. Может, справишься с бээмпэ? Одному в такой машине тяжеловато будет, а тут хоть ты… А?

— Я не без… не без… — Травень заметил на щеках Витька слезы.

Час от часу не легче! Он сбегал на полати. Там в грязноватом закутке была организована помывочная: эмалированное корыто, на стене — проточный водонагреватель, в углу масляный калорифер, на сушилке несколько чистых полотенец, на пластиковой полке — подставка с зубными щетками, баллоны с пеной, помазки, станки, склянки с одеколоном. Насекомых и неприятных запахов нет. Опрятно, уютно, тепло. Травень наполнил эмалированный бак исключительно холодной водой. Спуститься вниз, окатить Середенку — минутное дело.

— Ну?

Витек тер грязными кулаками глаза.

— Мени замовлено туди. Я не неупереджений в цьому випадку, — проговорил он наконец.

— Эк намудрил? А я-то хорош! Общаюсь с наркошей!

— Я не неупереджений в цьому випадку, — твердил Витек.

— Небеспристрастен? — Травень ухмыльнулся. — Почему?

— Вбиватимуть мою ридню…

Пришлось маленько дурака попинать. Потом ещё раз сбегать на антресоли за водой. Водные процедуры чередовались с тычками до тех пор, пока Витек не дошел до кондиции некоторой осмысленности. Порой классическая опора на четыре точки, приближающая к земной тверди и избавляющая от излишней заносчивости, возвращает осмысленность мыслям и речам.

— Ни можу я, ни можу, ни…

Он тряс головой. С седеющих вихров ручьями катилась вода, а вихры, словно собачья шерсть, не намокали вовсе.

— Середенко! — рявкнул Травень.

— Я!

— Заводи бээмпэ!

— Та я нэ можу. Низя.

— Заводи, с-суко! — взревел Травень. — Хозяйский сын убег. Поехал за порошком. Не для тебя ли, засранец?

— Айя-а! — взвыл Середенко.

Он полез на броню, цепляясь за её выступы всеми четырьмя конечностями, карабкался подобно таракану, с громким стуком ввалился в водительский люк. Под броней что-то лязгнуло, заскрежетало, затренькал стартер, движок взрычал, выхаркнув первый, самый густой и синий выхлоп.

* * *

Галка на капоте. А над капотом, за глянцем ветрового стекла — мертвые глаза главного слуги Черноглазого. Что он хочет от Петруши? Зачем привязался? Опять потащит в подвал, чтобы сечь? Вряд ли. Наказание уже сняли на камеру. Запись уже отправили Вичке. Теперь будут ждать её прихода, ощетинятся оружием. И его пока не убьют. До последнего мига будут выставлять над воротами. Такое вот он пугало огородное навыворот. Потому что пугало отпугивает, а он, Петруша, наоборот, заманивает.

Петруша повернулся спиной к никелированному бамперу и побежал. Господи Иисусе, не попусти споткнуться и упасть! Дай силы для парения! Он должен убежать. Ему надо спрятаться, скрыться, не оставив ни следа, ни воспоминания — ничего!

По дороге бежать проще, чем по минному полю. Одно плохо: слишком громко топают ботинки. Но и хорошего много: отлично видны белые линии обочин. Шоссе широкое, важное. Днем по нему часто проезжают машины, но линии дорожной разметки не съедены гусеницами бронетехники. За белыми линиями обочин — стены лесополосы. Впереди, чуть правее, высоко в темном небе — красные огоньки вышки ретранслятора. Петруше надо туда. Там можно спрятаться. Конечно, поле вокруг вышки заминировано, а по минному полю быстро не разбежишься. Но между минными полями есть проход.

Лазая по бокам террикона пару недель назад, до появления в Пустополье Крылатого человека, он видел, как работали саперы. С вышкой не заладилось, надо расчистить проход для техников. Петруша помогал искать мины. В уплату за труды ему дали еды: шоколад, тушенку, ядовитую воду. Вообще-то ядовитая вода вкусная, но только мертвая совсем.