Читаем Воин в поле одинокий полностью

Обратите внимание: крепость слегка в сторонеОт посёлка. Вы знаете, кажется мне,Расстояние — благо обоим. Оно неспроста,Разделяя, хранит слишком разные эти места.Вот — ворота, вот — мост, но разрушен последний пролёт,И прогулочным шагом сюда ни один не войдёт.Вот — бревно над пролётом, последним пролётом моста.Но как шатко оно! А под ним — пустота, пустота…Но в стене есть пролом, а точней — безопаснейший лаз,Это годы пробили здесь брешь. Очевидно — для нас.Вот — бойницы, вот — башни. Не правда ль, внушительный вид?Что внутри? — ничего. Время здесь не течёт, но кружит,Завихряясь в ложбинах, меняя свой путь каждый раз,Не делясь на «вчера» и «сегодня», «потом» и «сейчас»,Проникая вовнутрь через каждую трещину, щель…Нет, часы вам не врут. Но отсчёт здесь другой вообще.Двор меж грудами сора крапивой так густо зарос,Будто кто-то посеял. И может возникнуть вопрос:Отчего после нас остаётся крапива, крапива одна.Нет, ещё — бузина. Оглянитесь же — вот и она.Это — церковь. Конечно, креста вместе с куполом нет.Ни свечей, ни икон. Только свет, только воздух и свет.Вот — остатки погоста, они различимы едва.На обломке плиты ещё можно нащупать словаИ прочесть по складам: «…приидите ко Мне все тружда…» —По неровному сколу, чернея, кривится звезда.Плоть работает в поте. И всё-таки трудится — дух.Если голос возник, значит, должен возникнуть и слух.Нас, однако, учили: когда я, как водится, ем,То, конечно, я — глух; и по-рыбьи, естественно, нем…Но попробуйте, встаньте вот тут, у пролома в стене,Со своею душой оглушённою наедине.И услышите звук — это шёпот прибрежных кустов,Или голос, срываясь, дрожит от мучительных слов:«Я — воззвавший, Я — Тот, Кто хотел вас отвлечь от еды,Я — бескрайняя память, Я — боль самой чистой воды.Я — воззвавший. Я — Тот, Кто над вечностью строил мосты,Но зависли они, словно крик Мой, среди пустоты.И у каждого есть ненадёжный последний пролёт…Кто услышит Меня? Кто пойдёт по мосту? Кто пройдёт?»Там, во рву, земляника рассыпана в мокрой траве……обратите внимание: крепость — тринадцатый век……до райцентра доедем, наверное, около двух…(«…Я — воззвавший в пустыне,   Я — только лишь Голос и Слух».)Но, вгрызаясь камнями, как будто зубцами — пила,Стены делят пространство, и время, и нас пополам.И в проходе сквозном ничего, ничего больше нет —Только воздух и свет, только мост через воздух и свет.

Несовместимость

Перейти на страницу:

Все книги серии Поэтическая библиотека

Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы
Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы

В новую книгу одного из наиболее заметных поэтов русского зарубежья Андрея Грицмана вошли стихотворения и поэмы последних двух десятилетий. Многие из них опубликованы в журналах «Октябрь», «Новый мир», «Арион», «Вестник Европы», других периодических изданиях и антологиях. Андрей Грицман пишет на русском и на английском. Стихи и эссе публикуются в американской, британской и ирландской периодике, переведены на несколько европейских языков. Стихи для него – не литература, не литературный процесс, а «исповедь души», он свободно и естественно рассказывает о своей судьбе на языке искусства. «Поэтому стихи Грицмана иной раз кажутся то дневниковыми записями, то монологами отшельника… Это поэзия вне среды и вне времени» (Марина Гарбер).

Андрей Юрьевич Грицман

Поэзия / Стихи и поэзия
Новые письма счастья
Новые письма счастья

Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатление, что он сам испытывает незамутненное блаженство, рифмуя ЧП с ВВП или укладывая в поэтическую строку мадагаскарские имена Ражуелина и Равалуманан. А читатель счастлив от ощущения сиюминутности, почти экспромта, с которым поэт справляется играючи. Игра у поэта идет небезопасная – не потому, что «кровавый режим» закует его в кандалы за зубоскальство. А потому, что от сатирика и юмориста читатель начинает ждать непременно смешного, непременно уморительного. Дмитрий же Быков – большой и серьезный писатель, которого пока хватает на все: и на романы, и на стихи, и на эссе, и на газетные колонки. И, да, на письма счастья – их опять набралось на целую книгу. Серьезнейший, между прочим, жанр.

Дмитрий Львович Быков

Юмористические стихи, басни / Юмор / Юмористические стихи

Похожие книги