Война Алой и Белой розы. Крах Плантагенетов и воцарение Тюдоров

Ричард подготовил почву для того, чтобы стать королем севера, но недооценил силу юга. В конце июля до разъезжающего по стране двора долетели тревожные вести: раскрылся заговор по спасению принцев из Тауэра. Чтобы посеять панику, устроить давку на улицах и тем самым отвлечь стражей Тауэра, заговорщики собирались поджечь несколько зданий, а затем освободить принцев из темницы. Ричард послал на юг приказ пытать и казнить заговорщиков, среди которых был как минимум один придворный Эдуарда IV, а также высокий чин из Тауэра. Он приказал солдатам окружить Вестминстерское аббатство и не дать сбежать женщинам из семьи Вудвилл, которые укрывались внутри. Очень возможно, именно в этот момент он отдал распоряжения, приведшие к смерти принцев в Тауэре. Имя самого убийцы так никто и не узнал (хотя много лет спустя слуга Ричарда сэр Джеймс Тирелл выступил с туманным признанием). Филипп де Коммин, находившийся при французском дворе, слышал, что убийство было организовано герцогом Бекингемом, хотя и это представляется маловероятным[440]. Если Бекингем и исполнил приказ Ричарда, расправившись с принцами, то это был его последний поступок, совершенный из верности монарху. В октябре 1483 года он выступил против Глостера, которому помог стать королем, примкнув к восстанию бывших сторонников покойного Эдуарда IV, и стал служить единственному живому и хотя бы отчасти убедительному претенденту на престол — Генриху Тюдору.

То обстоятельство, что некоторые видели в Генрихе Тюдоре возможного короля, было верным признаком беды, постигшей английскую корону. Его отец был единоутробным братом Генриха VI, а в жилах его матери Маргарет Бофорт текла лишь капля крови Плантагенетов. При обычных обстоятельствах это едва ли могло стать основанием для заявления о династическом праве на престол. По существу, в 1483 году Генрих был наследником опозоренной второразрядной валлийской ланкастерской семьи, бóльшую часть жизни провел в замках на юге Уэльса и на западе Бретани, и о нем мало кто знал как среди знатных, так и среди простых англичан. Но захват власти Ричардом III перечеркнул все прежние политические нормы и открыл новые, доселе немыслимые возможности. Совершеннолетние короли из далекого прошлого, такие как Эдуард II и Ричард II, были свергнуты в наказание за затянувшийся период беззакония и тирании, бездействие Генриха VI довело английское государство до гражданской войны и стоило ему короны. Но Эдуард V не сделал ничего, чтобы заслужить такую участь. Он был невинен, и единственный его «грех» заключался в том, что он взошел на престол в двенадцать лет. Было очевидно, что многие члены семьи Вудвилл и сторонники покойного короля никогда не примут Ричарда III и с самого начала будут стремиться сменить его. В целом жестокий и беспринципный переворот, в результате которого Ричард занял престол на вопиюще ложных основаниях, не побрезговав убийством, нанес серьезный удар по пошатнувшемуся величию короны, за которую сражались и которая переходила из рук в руки почти тридцать лет. Если Ричард смог завладеть ею, то почему, в свою очередь, не отобрать корону у него?

Повстанцы, которые летом планировали поджечь Лондон и освободить принцев из Тауэра, до своего разоблачения попытались связаться с Генрихом Тюдором. Они верили, что Эдуард V жив, и не хотели приводить Генриха к власти, но он находился «на свободе» в Бретани, и противники Ричарда рассматривали его как возможного союзника в борьбе с узурпатором[441]. В рядах сторонников Эдуарда началось брожение, и к середине августа сформировалось сразу несколько заговоров и разгорелось несколько восстаний, которые сделали Генриха Тюдора еще ближе сердцам недовольных. Во всех южных графствах Англии жители готовились дать отпор новому режиму. В конце августа Ричард III был настолько обеспокоен происходящим, что приказал герцогу Бекингему вместе с комиссиями по расследованию измены отправиться в юго-восточные графства, от Кента, Суссекса, Суррея до Лондона и графств, окружавших столицу. Примерно месяц спустя, 22 сентября, король уволил Хранителя свитков Роберта Мортона, очевидно опасаясь, что измена уже пробралась в ряды королевской администрации. На самом же деле она проникла уже гораздо глубже в окружение Ричарда. К концу сентября повсюду в открытую говорили о том, что принцы мертвы.