Война Алой и Белой розы. Крах Плантагенетов и воцарение Тюдоров

Главную надежду Генрих возлагал на маленькое, но разраставшееся сообщество изгнанников, которые, спасая свою жизнь и поплатившись собственностью, покинули Англию после поражения восстания Бекингема. В изгоях недостатка не было. В январе 1484 года Ричард впервые созвал парламент и воспользовался им для полномасштабной атаки на врагов, очернил период правления своего брата и постарался добиться верности всех лордов Англии не только себе лично, но и своему наследнику и будущему королю, Эдуарду Миддлгемскому, принцу Уэльскому. Акт Titulus Regius провозглашал Ричарда III единственным законным наследником его отца Ричарда, герцога Йоркского, и осуждал «безнравственный фальшивый брак» Эдуарда IV с «Елизаветой Грей» (так теперь называли Елизавету Вудвилл). Этот брак, как говорилось в документе, «был бесцеремонно заключен без ведома и согласия лордов страны, а также посредством колдовства и черной магии, в которых повинны означенная Елизавета и ее мать Жакетта, герцогиня Бедфорд»[451]. На специально созванном собрании в зале заседаний в Вестминстере «почти все лорды королевства» присягнули на верность принцу Эдуарду «как своему государю на случай, если что-то случится с его отцом»[452]. Затем парламент принялся за систематическое уничтожение тех, кто, по мнению Ричарда, перешел ему дорогу прошлой осенью.

Созванный в январе парламент предал опале многих врагов короля, в первую очередь Томаса Грея, маркиза Дорсета, Джона Мортона, епископа Эли, Лайонела Вудвилла, епископа Солсбери, Питера Куртене, епископа Эксетера, а также Маргарет Бофорт, которой сохранили жизнь и свободу, но все ее земли отошли ее мужу. Дорсет и епископы были среди тех, кто перебрался в Бретань, там же находились сэр Эдуард Вудвилл, Ричард Вудвилл и множество слуг, сохранивших верность Эдуарду IV, включая Жиля Добиньи и Джона Чейна, личных помощников покойного короля, Джона Аркура, который некогда был преданным сторонником барона Гастингса, и Реджинальда Брея, связанного с Маргаритой Бофорт и семьей Стэнли. Все они подверглись преследованиям, и многие потеряли буквально все. Теперь они цеплялись за отчаянную мысль о том, что однажды Генрих Тюдор снова вторгнется в Англию и свергнет очередного короля.

Ричард III был узурпатором, но когда он обращал внимание на проблемы общего управления, то оказывался способен на великодушие и сочувствие. В Рождество 1483 года его ум занимало положение английских бедняков, которые не могли добиться правосудия, потому что не имели на это средств. 27 декабря он подписал акт о том, что его секретарь Джон Харингтон будет вести суд по ходатайствам и ежегодно пожизненно получать за это двадцать фунтов. В этом суде должны были рассматриваться «иски, прошения и петиции бедных людей» — этот вариант правовой защиты не приводил к их финансовому краху[453]. Отпраздновав Новый год, Ричард объехал Кент и, так же как и во время путешествия по северу, не принимал дорогие подарки от горожан. В Кентербери он любезно отказался от богато отделанного кошелька с тридцатью фунтами золотом и приказал его содержимое «раздать назад тем же людям, с которых эту сумму собрали»[454].

В январе 1484 года парламент не только занимался легитимизацией притязаний Ричарда на трон, но также внушал подданным, что правление короля зиждется на принципах правосудия и справедливости. Один из законов гласил, что «каждый мировой судья в любом графстве, большом или маленьком городе обладает властью и правом освобождать под залог… по его или их усмотрению». Это означало, что обвиняемые в тяжких преступлениях теоретически могли оставаться на свободе до суда и их имущество не могло быть конфисковано, пока они не воспользуются возможностью защитить себя в суде[455]. Поборы с населения, которые практиковались при Эдуарде IV, были признаны незаконными. Бóльшая часть взимаемых налогов легла на иностранных торговцев, но и здесь Ричард показал себя просвещенным правителем и освободил от пошлин новую процветающую отрасль книготорговли. Каждый писатель, печатник и переплетчик мог заниматься своим делом свободно вне зависимости от того, «к какому народу или стране он принадлежал»[456].

Но все-таки Ричард занял трон при исключительных обстоятельствах, и даже самые прогрессивные реформы в мире не могли в одночасье снова сделать страну единой. Одна из основных проблем заключалась в том, что король все еще сильно опирался на тех, кто привел его к власти, и не строил новое многоголосое правительство, которое представляло бы разные точки зрения и интересы всего королевства. Среди главных его слуг были Уильям Кейтсби, Ричард Рэтклифф, Фрэнсис, барон Ловелл, сэр Джеймс Тирелл и Роберт Бракенбери, которые не были связаны с Эдуардом IV и служили Ричарду, когда тот был еще герцогом[457]. Его двор заполнили северяне, которым он мог доверять, и этот факт только усиливал ощущение раскола страны на север и юг.