ВОЙНА ДОЧЕРЕЙ

Несмотря на опасность падения Голтея, уничтожение гоблинского джаггернаута обрадовало тех, кто это увидел. Многие из нас подошли поближе, чтобы посмотреть место крушения, и, оказавшись там, я обнаружила, что тронута — не видом множества мертвых гоблинов, которых следовало бы разрубить на куски и сжечь, всех до единого, а видом гхаллов.

Это были бледные, полуслепые существа, на две головы выше высоких людей, а также шире в плечах. Были ли они все еще людьми, оставалось вопросом для ученых. Ты, наверное, помнишь, что эти существа, о которых упоминал мой брат в своем письме, произошли от людей, захваченных много лет назад гоблинами и выращиваемых под землей в течение многих поколений. Они склонны к полноте, но за этим жиром скрываются мускулы и сила, которых нет ни у одного человека. Я знала, что они использовались в бою, и подробнее расскажу об этом позже, но я никогда не думала, что они могут также служить на кораблях гоблинов. Кто, как не они, мог работать массивными веслами, которые с такой скоростью толкали «Плач» по воде? Гхаллы не отличались особой выносливостью, но их держали в резерве на тот случай, если потребуется большая скорость. Теперь эти гхаллы плавали в воде лицом вниз, белые, как рыбьи брюха.

Мертвецов, выброшенных на берег, в ту же ночь сожгли на огромном костре вместе со кожей, снятой с частей злых парусов. Был разожжен второй погребальный костер, в честь Сата, и Прагматик, знавшая важность морального духа армии, объявила юбилейную ночь.

Да, Голтей, скорее всего, падет.

Да, Эспалле был затоплен и еще больше разрушен.

Но второго по величине корабля гоблинов, из когда-либо построенных, больше не было. Нам всем сказали, что атака корабля холтийцев, капитаном которого была дама Вудшир, сломила джаггернаут и сделала его уязвимым для магического шторма. Но мне это казалось не так, и я никогда не лгу. Холтийского капитана следует чествовать за ее храбрость, но я считаю, что именно Фульвир уничтожил «Плач Авраапарти». Волшебник был молровянином и мог быть жестоким, но он хорошо послужил нам в этой войне, и он хорошо послужил мне после.

Он заслуживает того, чтобы его видели таким, какой он есть, как и все мы.

Вся рота, за исключением тех, кто наблюдал за птицами, пришла посмотреть на затонувшее судно, как и бо́льшая часть армии. На маленьком, усыпанном гравием пляже собралась толпа. Иносента нагнулась на мелководье, чтобы что-то поднять. Кусок дерева, оторванный от перил корабля. К нему была прикреплена маленькая бронзовая ящерица. Похоже, гоблины были прекрасными скульпторами, потому что ящерица выглядела почти настоящей. В то время я не понимала ее значения, но, конечно, теперь я знаю, что ящерица должна был представлять одного из подданных Авраапарти на Острове Горячее Стекло.

Я часто думаю о том, как трусость унижает человека.

Император людей превратился в императора ящериц.

Как учит нас Костлявая, цена за продолжение жизни часто бывает слишком высока, и многие потом жалеют, что отказались от предложенной хорошей смерти. Свобода от трусости — величайший дар Дал-Гааты, и я молюсь, чтобы она продолжала дарить им.

Иносента сняла бронзовую ящерицу с деревянного насеста и сохранила ее.

Но в тот день она была лишь одной из многих, кто грабил затонувшее судно.

— Леди-рыцарь, леди-рыцарь! — услышала я детский голос, голос, который я знала.

Я достала из мешочка янтарное стекло, приложила его к глазу и повернулась, чтобы посмотреть через него на мальчика, Самбарда.

Поскольку это был праздничный вечер и мой предпоследний день в Эспалле, я была освобождена от всех обязанностей, не связанных с уходом за птицами. Многим солдатам регулярной армии было приказано помочь жителям города расчищать завалы в гавани, где вода отступила, но наш ланза получила приказ от Нувы не делать этого.

— Если на вас упадет бревно, кто позаботится о ваших боевых корвидах? Король не учил вас два года вытаскивать балки из паводковых вод, как волов. Для этой работы достаточно тел, поберегите силы для убийства.

Я был с этим не согласна, но подчинилась.

Это не лишено логики.

Мальчик Сами пригласил меня пообедать с его семьей, хотя и попросил, если смогу, принести еду для его сестры, чтобы она приготовила. Я пообещала сделать это после того, как позанимаюсь с Далгатой и Беллу́. Однако, пока я работала с птицами, ко мне пришла посланница от моего брата Поля, и она передала мне эту записку:

 

Дорогая Гальвича,