Война глазами участника Парада Победы. От Крыма до Восточной Пруссии. 1941–1945

В ГНИКИ на аэродром Чкаловский я летал на самолёте Як-12 с подполковником Г.Н. Урвачёвым, а затем с очень странным лётчиком. Он был похож на извозчика начала XX века, был несколько забывчивым, не уважал диспетчерскую службу и не всегда соблюдал правила полётов. Видимо, по этим причинам на огромном поле аэродрома Чкаловский наш самолёт садился поперёк взлётно-посадочной полосы, иногда рулил навстречу взлетающим самолётам или оказывался в грязи за пределами бетонированного покрытия аэродрома. Лётчик за такие проделки получал нагоняй, но наши полёты продолжались и благополучно закончились после завершения государственных испытаний. Долетали мы с нашего Люберецкого аэродрома до Чкаловскою примерно за двадцать минут.

На самолёте Ан-2 мне пришлось летать несколько раз в лётный центр истребительной авиации ПВО (Севастлейка) с тем же подполковником Г.Н. Урвачёвым. Это был хороший человек, лётчик и командир. Его сын Виктор в 2012 году написал замечательную книгу «На перехват!». Во время войны в Корее в начале 50-х годов (по непроверенным данным) он командовал полком и лично сбил несколько американских «Сейбров», за что, уже на земле, за ним охотились наёмные убийцы. Он получил несколько ножевых ран, лежал в госпитале, и ему разрешили летать только на транспортных самолётах.

Полёты на аэродром Севастлейка были интересными, так как их маршрут проходил на малой высоте над озёрами, реками и болотами Мещеры, а также над муромскими лесами. Кроме того, лётчик был общительным собеседником и хорошим рассказчиком. Он подробно рассказал, как и почему наши лётчики после воздушного боя в Корее возвращались на свой аэродром в Китае не по радиокомпасу, а ориентируясь по руслам рек. Этим он лишний раз подтверждал актуальность нашей разработки – кнопочной перестройки радиокомпаса самолёта-истребителя.

Наиболее существенное происшествие, связанное с полётами, случилось на нашем люберецком аэродроме, когда бригада специалистов во главе с подполковником Н.М. Миненко возвращалась домой с аэродрома Чкаловский, где устанавливала блок автомата на самолёт Ил-28, выделенный для государственных испытаний радиостанции помех ТП-1 и ТП-2, а я участвовал в их испытаниях.

Мой рабочий день, проведённый в лабораториях института, закончился, и в условленное время на аэродроме нас поджидал самолёт Си-47 с экипажем во главе со старшим лейтенантом Агамаловым. С хорошим настроением я и бригада Миненко разместились на металлических сиденьях самолёта и полетели в Люберцы. Уже через несколько минут прямо по маршруту заходим на посадку. Промелькнула улица Кирова и дом № 7, где меня уже ждала жена. Самолёт мягко коснулся земли и, не снижая скорость, устремился к лесному массиву. Первым препятствием оказалась глубокая канава, в которой напрочь были оторваны шасси. Толчок оказался такой силы, что пассажиры покатились кувырком и разными частями тела опробовали прочность перегородки, отделяющей их от кабины лётчиков. Затем последовало несколько ударов о стволы больших сосен, которые сильно повредили обе плоскости, и самолёт оказался на брюхе в капонире, оставшемся ещё со времён войны. Капонир, на наше счастье, защитил от повреждений бензобаки и этим предупредил возгорание бензина.

Первым из кабины стремительно выскочил штурман майор П.Г. Кудинов. Он рывком открыл дверь фюзеляжа и оказался в зарослях малины. За ним повыскакивали все остальные. Пассажиры получили различной степени ушибы, а я отделался лёгким испугом и сломанным пополам козырьком форменной фуражки. Случайной свидетельницей нашей неудачной посадки оказалась моя жена, но она не придала этому событию особого значения.

Комиссия, расследовавшая нашу аварию, установила: произошло резкое изменение направления ветра перед посадкой, диспетчер не успел выдать команду на «перенос старта», лётный экипаж проявил беспечность и невнимательность.

Государственные испытания автомата радиокомпаса прошли успешно. Акт о пригодности автомата к эксплуатации на самолётах МиГ-15 был утверждён заместителем главнокомандующего ВВС по вооружению.

У меня остались самые добрые воспоминания о тех офицерах и специалистах, которые выполняли работы по программе государственных испытаний, как в воздухе, так и в лабораториях. С такими ведущими инженерами, как В.В. Сомик и В.И. Мурашкевич, я остался навсегда в близких, приятельских отношениях. Перед моим уходом в отставку эти полковники служили в Главном штабе ВВС.

Войсковые испытания автомата кнопочной перестройки радиокомпаса проводились в лётном центре истребительной авиации ПВО страны (аэродром Севастлейка). Командующий истребительной авиацией ПВО лично принимал участие в лётных испытаниях автомата и был заинтересован в их досрочном завершении. По непроверенным данным, кажется уже значительно позже, он погиб на самолёте, где был установлен наш автомат, а после его гибели командующим истребительной авиацией ПВО стал маршал авиации Е.Я.Савицкий, отец Светланы Савицкой, дважды совершившей полёты на космических кораблях и дважды – на орбитальной станции в 1982 и 1984 годах.