Война глазами участника Парада Победы. От Крыма до Восточной Пруссии. 1941–1945

На следующий день, уже с небольшим чемоданчиком, я заехал на завод, отметил командировку и пешком пошёл на вокзал. Обычно во дворах и на улочках был слышен громкий разговор грузин, армян, какие-то споры, а иногда песни. Сегодня было пасмурно и тихо. Шёл я не спеша, был спокоен, хотя в штабе армии меня серьёзно предупредили, что в городе происходят непредсказуемые события. У памятника Сталину уже не было такого большого скопления народа, как вчера, зато из дворов на узких улочках появлялись отдельные группы демонстрантов с транспарантами. Эти группы объединялись, но ненадолго, так как появлялся милиционер, стоящий на танке, который своими энергичными действиями загонял эти группы обратно во дворы, куда танк проехать не мог. Один грузин мне объяснил, что люди выдвинули десять требований, которые сейчас предъявляются грузинскому правительству. Главным требованием было: «выход из состава СССР и присоединение к Китаю». Требование это появилось как результат выступления Хрущёва и приезда в Грузию китайского маршала Чжу-Де, в то время главнокомандующего армией Китая.

По дороге на вокзал почти на каждой улице наблюдал толпы людей и милиционеров на танках. На вокзале были русские солдаты с автоматами. Говорили, что они не пустили в город делегацию, которая приехала из Гори, и даже стреляли. Солдаты действительно были возбуждены.

Вскоре к перрону подъехал состав с замызганными вагонами Москва – Тбилиси, у которых были разбиты многие окна.

Моя нижняя полка оказалась в купе, где окно было целым, а в купе уже сидело три грузина. Один был в форме КГБ, капитан, и двое – в гражданской одежде. Прежде всего они завесили окно одеялом и сказали:

– Так будет лучше. Возможны провокации. Нужно привыкать.

Потом достали бутылку коньяка и сушкели, а капитан сказал, обращаясь ко мне:

– Дорога длинная. Возможно, майор согласится с нами выпить и поговорить?

Запомнились некоторые суждения моих попутчиков. Толковали о том, что в Грузии будет нарушено единство. Будут выступления, митинги, аресты. Политика Хрущёва позволит «обиженным» народам начать кровную месть против русских. Горячились и подчёркивали, что можно было осудить деятельность Сталина по многим направлениям, но уничтожать авторитет вождя никак нельзя. Заключили они своё выступление весьма мрачно:

– Это решение, возможно, будет началом политического, а потом и экономического распада Союза. Поживём, посмотрим…

Наш односторонний разговор продолжался до города Гагры, куда мои попутчики выписали командировочные, чтобы не быть в Тбилиси в это смутное время. Судя по количеству сошедших в Гаграх пассажиров, можно было удивляться, что таких «командировочных» было слишком много.

Следующий этап моей работы – командировка на край света, на Сахалин. Поставлена задача по проверке технического состояния радиоэлектронного оборудования самолётов слепой посадки, а также радиолокационных бомбардировочных прицелов.

В августе 1957 года наша научно-экспериментальная база получила статус научного института. В результате организационно-структурных преобразований я получил должность заместителя начальника отдела. Сослуживцы и подчинённые офицеры ко мне относились нормально, и мы совместно решали многие проблемы выбора основных направлений научных работ. Я совместно с ведущими инженерами отдела постепенно решал проблемы по изысканию методов и средств автоматического контроля радиоэлектронного оборудования самолётов. В этом направлении работ наш отдел оказался впереди многих других институтов и авиационных КБ. Нами было получено авторское свидетельство на изобретение «Система централизованного автоматизированного контроля летательных аппаратов».

Командование ВВС поручало мне выполнять некоторые сложные и ответственные работы. Например: выяснить причину отказа радиовысотомера РВ-2 на самолёте В.М. Молотова, тогдашнего министра иностранных дел.

Кроме работ по НИР, я участвовал в составе государственных и ведомственных комиссий по приёму новых самолётов, в расследовании лётных происшествий, в том числе пришлось оценивать состояние аппаратуры самолёта, на котором погиб Ю.А. Гагарин.

Международная обстановка того времени и задачи, поставленные перед ВВС, требовали совершенствования авиационной техники, повышения её боеготовности и надёжности. В большую серию был запущен новый фронтовой истребитель МиГ-21. На этом самолёте мы участвовали в разработке и внедрении автоматизированной системы контроля технического состояния самолёта – САК-76.

Вскоре началось большое сокращение сотрудников нашего института. Так как я уже имел тридцатитрёхлетнюю вместе с фронтовыми выслугу, то решил уволиться из армии. По роду своей работы я имел широкий круг общения с руководством ряда организаций в Москве. Мне предложили работу в научно-техническом совете Министерства радиопромышленности СССР. Учёным секретарём НТС был Михаил Михайлович Райчев, который меня хорошо знал по работе. Так я стал чиновником в союзном министерстве.