Война глазами участника Парада Победы. От Крыма до Восточной Пруссии. 1941–1945

Прошло пять минут, как началась воздушная схватка. Гитлеровцы уже недосчитывают в своём строю пять истребителей. Однако оставшиеся фашисты не отступают, а концентрируются, словно в железный кулак, для ответного удара. Обозлённые неудачей, они снова и снова остервенело бросаются в бой. Вероятно, их пока не покидает надежда поправить положение. Но «лавочкины», эшелонируясь по высоте, принимают их вызов, дерзко идут в лобовую атаку. При виде этого кажется, что надвигаются друг на друга две стальных стены. Но одна из них, приблизившись к другой на определённое расстояние, ускользает в сторону или проваливается вниз. Это фашистские лётчики. У них, как видно, не выдерживают нервы. Немецкие пилоты упорно не хотят идти на стычки, то и дело шарахаются в стороны.

Ведущий группы наших истребителей даёт команду Василию Курочкину, возглавляющему самую верхнюю четвёрку «лавочкиных»:

– Атаковать на скорости! Навязать бой верхней группе!

Так в момент занятия исходного положения для удара ФВ-190 были сами атакованы. Их боевой порядок тут же нарушился, и они как саранча рассыпались в разные стороны. Это, конечно, было на руку нашим лётчикам.

Они сразу образовали на параллелях и вертикалях подобие коридора, откуда никак не могли вырваться вражеские самолёты. И потому гитлеровцы вынуждены были драться в одиночку. Скованные прочной железной решёткой наших истребителей, «фоккеры» пытались прошибить стену коридора и напасть на советских штурмовиков, находящихся ниже, чтобы помешать им наносить неотразимые удары по вражескому аэродрому. Когда Илы начинали вторично утюжить неприятельскую территорию, Курочкин в восторге по радио воскликнул:

– Ура!.. Сбит восьмой «фоккер»!

Полминуты назад он видел, как стервятник по вертикали карабкался вверх. Василий бросил свою машину и всадил увесистую порцию свинца в жёлтое брюхо ФВ-190. Тот качнул хвостом и безжизненно рухнул на землю…

Вася Курочкин… Он самозабвенно влюблён в небо. Без него он не представляет себя, не мыслит своей жизни. Этого любознательного, энергичного пилота отличала глубокая вера в правое дело защиты родной земли. Казалось, он с самого рождения был привязан к авиации всей душой. Когда он в кругу своих товарищей начинал говорить о воздушном бое, то наполнялся страстным, горячим темпераментом: он захлёбывался от гордости за ребят, которые смело атаковали противника. Его симпатичное лицо светилось каким-то лучезарным внутренним счастьем. В его широко раскрытых глазах постоянно полыхал живой иссиня-голубоватый огонь.

Василий наполнялся огромной физической энергией, когда садился в кабину истребителя и взмывал в небо. Его полёты никогда не копировали друг друга, ибо они были неповторимы по замыслу и виртуозности исполнения. По мастерству ведения воздушного боя с ним никто не мог потягаться во всём полку, кроме Предкова. А по мужеству, отваге, героизму ему, пожалуй, не было равных во всей дивизии. Его доброе, отзывчивое сердце пламенело от горя, когда погибал полковой товарищ. В его груди клокотала ярость, если у него не ладилось в бою. Он не раз и не два, до боли сдвинув русые брови, смотрел в глаза холодной смерти. Но он всегда находил выход из любого трудного положения и возвращался домой невредимым. Если выпадала ненастная погода, Василий кружился около своего самолёта, не зная, куда девать себя. В такое время ему очень хотелось, чтобы небо очистилось от туч и прозвучала команда: «По самолётам!»

Сейчас, находясь в верхнем ярусе крутящегося железного колеса, Василий видит всю картину боя и в нужные моменты стремглав бросается на помощь тому, кому особенно трудно. Впрочем, на душе у него спокойно: отважные соколы Предкова посылают стервятников вниз один за другим.

Как известно, «фоккеры» намного тяжелее «Лавочкиных», потому значительно уступают им в маневре. Постепенно центр боя перемещается на вертикали. Но и тут фашисты не в выигрыше. Их машины слишком пассивны при разворотах и подъёмах.

Предков то и дело видит, как перед ним мелькают желтобрюхие ФВ-190. Когда их атакуют наши лётчики, они огрызаются длинными беспорядочными очередями и сразу уходят в сторону, ожидая лучшую ситуацию для нападения на «лавочкиных». По ведению боя Михаил Иванович угадывает, что наша группа нарвалась на хорошо выдрессированных фашистов.

«Тем приятней и значительней будет победа, – рассуждает ведущий, – таких нельзя упускать ни в коем случае». Он подаёт своей группе, находящейся на нижнем этаже, команду:

– Не теряйте высоту! Идите вверх!

А сам он тем временем выслеживает другого «фоккера», который неустанно крутится возле нашего «лавочкина». Наконец ведущий поймал фашиста в перекрестье прицела. Ещё мгновение, и ФВ-190 навсегда канет в дымную глубину. Но как раз в это время гитлеровец бросает свою машину через правое крыло в отвесное пике. «Ловко увернулся вражина. Но от меня всё равно не уйдёшь», – шепчет обозлённо Предков.