Война и космос

– Случайно... – замялся Никифор. – Я пытался уйти с завода и пошел не в ту дверь, а там Рихард...

– Так и запишем – от Рихарда Людвиговича, – заключил директор.

– Простите, но ведь вы не записываете.

– Разве имеют какую-либо ценность знаки, мой друг? – многозначительно спросил директор. – Главное, что здесь и сейчас я все зафиксировал. Неважно – как.

– А как же отчетность?

– Пока ступайте через лес к марсианистам, вам на месте все объяснят. Ну же, не стесняйтесь!

Никифор двинулся через лес в недоумении. «Что за странное место?», спрашивал он себя и не находил ответа.

Внезапно чья-то сильная рука схватила его за горло и повалила на землю. Над Никифором стоял высокий человек в одеянии римского воина, все лицо его было испещрено мелкими шрамами, а сзади стоял еще один, похожий на него.

– Кто такой? – осведомился первый.

– Я... Никита, – в испуге выдавил из себя Никифор. – Иду к марсианам... нет, к этим, к марсианистам! Выпил немного... А вы, простите, кто?

– Черная Когорта, – сквозь зубы процедил воин.

– Тит, Луций, стоять! – закричал чей-то голос за спиной у странных римлян. – Не трогайте незнакомца...

ГЛАВА ШЕСТАЯ

НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ

Дверь открыл хозяин квартиры – поручик Стаканцев, и из коридора раздались звуки возни и какие-то тяжелые удары. Спустя пару минут незваные гости уже были в комнате; я сидел в шкафу рядом с графом и князем, а под нами тяжело дышал заведующий идеологической частью – Иван Сидорович Анапестов, восьмипудовый, жирный и потеющий. Сквозь щель в двери я увидел двух мужчин в черных куртках, за ними плелась девушка с обручем на голове и тоже в черном. Они бегло осмотрелись и, ничего не обнаружив, проследовали на кухню; судя по звукам, там они нашли прячущихся за шторами графов, с коими немедленно вступили в драку.

– Где новенький? – рычали гости, в ответ на что гусары хранили гордое молчание.

– Это за мной, – шепнул я Дурову. – Нужно выйти и признаться, чтобы их не запытали.

– Очень мужественно, – ответил Дуров, – но вы нам нужнее. Сидеть!

– А я все же признаюсь…

– В этом нет нужды, – вмешался пессимистичный тучный Анапестов. – Они придут сюда и обнаружат вас.

Его мрачное предсказание сбылось – уже через пару минут дверь шкафа распахнулась и все мы вывалились на пол перед людьми в черном. Я бегло оглядел пришедших – глаза у них были суровые, на обруче, венчающем лоб девушки, фигурки людей держались за руки. «Потерянные дети»!

– «Потерянные дети», – тут же подтвердил мою догадку один из парней. – Мы за тобой, Чертополох.

– Мы знакомы? – удивился я.

– Нет, – ответил парень. – Но мы давно за тобой наблюдаем. Нам велели доставить тебя Хозяину.

– А кто ваш хозяин? – недоумевал я.

– Мы не знаем имени, – ответил парень.

Вдруг раздался выстрел, и тут же еще один. Оба парня из «Потерянных детей» упали как подкошенные, в груди у одного зияла кровоточащая рана, второй упал замертво с дырой во лбу, а граф Покрышкин навел заряженный парабеллум на девушку.

– Молчать и не двигаться, – приказал он и тут же повернулся ко мне: – Свяжите девчонку.

– А… чем?

– Да вот хотя бы скотчем, – подсказал Покрышкин.

Я повиновался; через пять минут девушка восседала на стуле, плотно привязанная со всех сторон. Покрышкин начал допрос с пристрастием:

– Кто такие?

– «Потерянные», – спокойно отвечала девушка.

– Как тебя зовут?

– Сельма.

– А их? – лукаво спросил Покрышкин.

– Дартвуд и Хольф.

– Почему имена такие странные?

– Мы не знаем настоящих и выбираем их себе сами.

– Почему вы «Потерянные дети»? Религия?

– Нет, – усмехнулась девушка, – скорее идеология.

– В чем заключается?

– В том и заключается, что мы потерянные дети.

– Потерянные при рождении? Детдомовцы?

– Нет, просто потерянные дети.

– Вас потеряли родители?

– Да пойми ты наконец! – воскликнула Сельма. – Мы – просто потерянные дети. Незаслуженно забытые, лишенные внимания и ласки. Мы – дети ненависти. Организацию нашу основал один очень высокий человек, Хозяин. Он нами повелевает, и мы слушаемся…

– Значит, религия, – вздохнул князь Дуров. – А я-то думал, из вас получится сопротивление…

– Мы и есть единственное действующее сопротивление, – разозлилась Сельма. – А вы думаете, ваши эти горящие машинки и явки-ставки что-нибудь дадут? Мы вот пытаемся уничтожить телебашню.

– И я с ними согласен, – кивнул я. – Это верное направление.

– Поэтому нас за тобой и отправили, – пояснила Сельма.

– Знайте, корнет, мы вас не отпустим! – сказал мне граф Покрышкин.

– Я уже корнет?

– С тех пор, как заговорили зубы этим болванам – вы самый настоящий корнет!

– Теперь можно и в номера, – рассмеялся я, и гусары вторили мне дружным понимающим хохотом. – Ну что ж, Сельма, что с вами будем делать?

– Отпустите меня, – попросила девушка.