Война и космос

– Это никак к твоей религиозной принадлежности не относится, – махнул рукой Хозяин. – Гляди-ка… попробую тебе на пальцах рассказать. Я, в общем-то, не совсем человек. Точнее, совсем не человек. Абсолютно противоположная сущность. Проводник Духа…

– Какого духа?

– Ну не святого же, – иронично произнес Хозяин. – Я провожу духовное в человека. Не спрашивай, как и зачем – не поймешь. Есть сила и позубастей меня. Есть и над ней еще одна, самая зубастая.

– Боги? Полубоги? Герои?

– Космос.

– Из которого мы черпаем идеи?

Хозяин уловил сарказм и умолк, ожидая моего раскаяния.

– Ладно, – наконец протянул я. – Валяйте дальше.

– Хорошо порой поговорить с критическим умом, – мягко сказал Хозяин. – Так вот, эти самые зубастые силы очерчивают войну. А значит, она должна пройти, и со всеми принадлежностями. Кровь, смерть, молитвы, воющие вдовы и оккупированные территории. Это не мы придумали, это веками до нас существовало повсеместно.

– Допустим, с этим я согласен. Ну и какова же роль Никиты?

– Сложно сказать… Вернее, сложно объяснить. Гляди-ка, все эти высшие силы все очень хорошо рассчитали. А тут их планы нарушают какие-то болваны, которые, к тому же, заручились поддержкой древней и неуправляемой стихии.

– Какой стихии? – не понял я.

– Тоже не поймешь… – огорченно произнес Хозяин. – Ладно, вот тебе все на пальцах. Должна состояться война. Она принесет такие страшные разрушения, что нам всем некуда будет деваться. Однако можно ответить на Главный Вопрос Войны, и все пройдет гладко.

– И вы не знаете ответа?

– Точно знаю ответ на один, догадываюсь об ответе на второй…

– А ответ на третий знает только Никита, – догадался я.

– Да, – подтвердил Хозяин.

– И как же называется эта древняя сила, которая принесет нам разрушения?

– Солнечные Духи, – с грустью в голосе ответил Хозяин.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ДОМ СКОРБИ

За ним закрылась дверь, над которой была установлена массивная надпись – «Дом скорби».

Никифор оглянулся – и не узнал столицы.

По улицам маршировали полки. Все, как на подбор, в темно-зеленых шинелях, в касках, с двумя латинскими буквами “S” – в форме молнии, венчающими воротники. Вместо привычной рекламы стены домов украшали странные знамена – красный фон, в центре – белый круг, внутри которого симметричная черная фигура вроде креста, но с согнутыми по прямой линии краями.

Повсюду немецкая и английская речь. Ничего здешнего, ничего из того, к чему привык Никифор, вокруг не было. Никаких признаков того, что когда-то это был его родной город. Кругом, куда ни кинь, все было совсем не таким, как прежде.

«Сколько же я там пробыл?» – судорожно думал Никифор. Показалось, около трех-четырех часов. Однако календарь на другом конце улицы, украшенный странными символами и незнакомыми немецкими словами, показывал, что с тех пор, как Никифор вошел в здание трамвайного завода, прошел уже месяц. Целый месяц Никифор обходился без еды и питья, без крова, и, самое главное, совершенно не выходил на службу. Пребывая в крайнем удивлении, Никифор хотел было обратиться к прохожим – людям в зеленой форме, разговаривающим на малопонятном картавящем языке – однако, сколько он их не окликал, люди делали вид, что не слышат его и даже не смотрели в его сторону. В конце концов, уставший от такого странного поворота событий Никифор подошел вплотную к человеку в форме и подергал за плечо. Тот никак не прореагировал. Никифор ткнул человека в бок и понял, что все усилия бесполезны, а сам он – бесплотен и нем для живых по неустановленным причинам. В абсолютном отчаянии Никифор направился по направлению к ближайшей станции метро, однако, проделав путь в десять-двадцать шагов, понял, что совершенно не знает, где находится. Осмотревшись, Никифор так ничего и не определил и решил идти куда глаза глядят, наобум, чтобы в какой-нибудь точке эта странная местность пересеклась с той, которая входила в его топографические познания, и ситуация прояснилась.

Однако Никифору пришлось идти недолго – на перекрестке его схватил за рукав молодой человек со светлыми волосами и голубыми глазами.

– Вы кто? – возмущенно вскричал Никифор.

– Сфинкс, очень приятно, – парень протянул Никифору руку. – А вы, наверное, Никифор Белена?

– Да, я Никифор Белена, поэт, – с достоинством ответил Никифор.

– Очень хорошо, очень хорошо! – заметно обрадовался неожиданный новый знакомый. – Пойдемте со мной, я покажу вам наше убежище.

– Позвольте, но какое убежище? – удивился Никифор.

– Убежище, где мы проживаем.

– С кем, простите?

– А неважно, – оборвал Никифора Сфинкс. – Сейчас мы направимся прочь через туннель пространства. Приготовьтесь…

– Никуда вы не направитесь, – произнес кто-то третий.

Никифор вскрикнул и внезапно потерял сознание, Сфинкс же очень побледнел и выронил Никифора из рук, непрерывно и очень настороженно оглядываясь по сторонам.

– Кто здесь? – крикнул Сфинкс.

– Потусторонние силы, – ответил голос.

– Я и сам потусторонняя сила, – сказал Сфинкс, пытаясь сохранять самообладание. – Ну-ка, вылезай, а то испепелю.

– Попробуй!