Война и право после 1945 г.

Другие факторы, более явно имевшие политический характер, внесли свой вклад в размывание смысла новой постановки вопроса о правах человека. Победители перессорились между собой, как это всегда происходит в коалиции, состав которой разнороден. Первоначальная их договоренность о принципах и плане создания ООН содержала обширное поле для разногласий по поводу того, как эти принципы надо интерпретировать и как следует разрабатывать детали плана. Некоторые из базовых предпосылок, на основании которых была создана ООН, сразу же оказались ошибочными, например предположение о том, что непосредственные и главные угрозы миру будут исходить от возродившихся Германии и Японии и что такого понятия, как атомная мощь, не существует, не говоря уже о предположении, что одна крупная держава будет обладать фактической монополией на нее. Чем очевиднее становилось, начиная с 1947 г., что Совет Безопасности, в конечном счете, не сможет избавить государства от их классической озабоченности безопасностью, тем меньше государства были склонны поступиться сколько-нибудь значительной частью суверенитета, что является классическим следствием этой озабоченности. СССР и его социалистические союзники, не имеющие себе равных в декларативном осуждении фашизма и решимости подавлять его, настаивали, что лучший способ предупредить возрождение фашизма – это содействие социализму, а единственный способ содействовать социализму – это утверждение социалистическими государствами своего полного суверенитета. Как при этом «интернационализм», согласно клятвенным заверениям социалистов и коммунистов, сочетался с социализмом, могли уложить в своей голове только они сами, но никогда не могли понять активисты прав человека, принадлежащие к либеральной традиции.

Тем не менее в послевоенные годы было немало достигнуто в деле реализации программы прав человека, и эти достижения ознаменовали революцию в международном праве и международных отношениях. Дело не дошло до ниспровержения классической доктрины суверенитета государств. Она осталась нетронутой в Уставе ООН (ст. 2, параграфы 1, 4 и, в первую очередь, 7) и с тех пор снова и снова воспроизводилась во всех крупных законодательных актах ООН. Но с 14 октября 1945 г., т. е. того дня, когда Устав вступил в силу, эта доктрина столкнулась с конкуренцией. Наряду и параллельно с ней развивалось законодательное направление, содержащее правила и стандарты в сфере гуманитарного права и прав человека, которые государства обязывались хотя бы учитывать, и если исходить из того, что слова хоть что-нибудь значат, то в самом крайнем случае можно было потребовать от государств их соблюдения. Права человека первыми начали приобретать конкретную форму. Развитие и поощрение «уважения к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии», ясно прочитывалось в ст. 1 Устава как одна из целей ООН. Главы 9 и 10 более детально излагают обязательства государств. Еще более подробно освещает вопрос о правах человека Всеобщая декларация прав человека. Ее историческая функция состояла в том, чтобы быстрее, чем это могло произойти при любом другом варианте, сформулировать список того, что следует делать государствам, и составить для прав человека своего рода хартию, а также сформировать у этой идеи собственный внушительный моральный авторитет, подталкивая к принятию юридически обязательных конвенций, последующее заключение которых всегда было целью этих действий. Члены ООН настаивают, что их суверенные права остаются в полной силе, и номинально они их сохраняют, одновременно, тем не менее, обязываясь соблюдать разнообразные права человека, что в принципе дает право соседним государствам жаловаться в случае пренебрежения ими. Будучи сторонами, подписавшими Женевские конвенции, которые были выработаны в те же месяцы и подготовлены для принятия всего на девять месяцев позже, чем ВДПЧ, эти государства оставались еще более жестко связаны детализированным набором обязательств в сфере гуманитарного права, чему будет посвящена оставшаяся часть этой книги.

Глава 4 Женевские конвенции 1949 Г