Война и право после 1945 г.

США почти не проводили предварительных консультаций с другими государствами по поводу конференции, за исключением Канады и Великобритании. Широкий обмен мнениями с Францией касался русской проблемы со всеми теми побочными ответвлениями, которые Франция в ней усматривала. Определенные расхождения с позицией Великобритании обнаружились на ранней стадии работы, и были предприняты попытки их разрешить, главным образом когда сэр Роберт Крейги (Sir Robert Craigie), назначенный главой британской делегации, смог в конце февраля 1949 г. сделать остановку в Вашингтоне во время одного из американских праздников. Он отметил в записях, что прекрасно поладил с людьми, с которыми встречался, и был особенно обрадован, когда узнал, что его американским визави на конференции будет Леланд Харрисон (Leland Harrison), опытный дипломат и бывший посол, как и он сам. Но разногласия по существенным вопросам остались, порождая временами шероховатости в отношениях между двумя державами во время конференции, причем обе делегации постоянно выражали сожаление, что не могут достичь полной гармонии между собой. Идти не в ногу с основными военными союзниками по «особым отношениям» казалось американцам не совсем правильным. Равным образом далеким от идеала отношений и тем более удивительным для Вашингтона, – по-видимому, потому, что это стало полной неожиданностью, – оказалось проявление некоторой ненадежности со стороны государств Южной Америки, воспринимавшейся как своего рода недисциплинированность. Неизвестно, в какой степени их делегаты были проинструктированы голосовать вместе с США (Бразилия, например, заявила, что ее делегаты на конференции 1947 г. получили такие инструкции), но очевидно, что делегация США, которая устроила один из своих двух больших приемов исключительно для южноамериканцев, испытала определенное негодование, когда они ее не поддержали в самые важные моменты[99].

Мы уже отметили неоднозначные отношения Великобритании с теми, кого она могла бы считать естественными союзниками, ожидая от них соответствующего поведения, – с государствами – членами Содружества наций и США. Хотя инструкции и приоритеты делегаций стран Содружества не совпадали в точности с теми, из которых исходила британская, тактичные предварительные обсуждения и предсказуемая взаимная симпатия гарантировали, чтобы царапины в отношениях не превращались в открытые раны. Сотрудничество между ними продолжало развиваться в ходе конференции 1949 г., и где-то на середине ее работы они начали проводить «периодические совещания по тактической координации». Проамериканские настроения Канады, проявлявшиеся в случаях разногласий между Великобританией и США, по-видимому, не слишком нарушали равновесие. Индия, если не считать ее «чрезмерной окрашенности в «гуманитарные» тона», считалась не склонной к тому, чтобы вступать в стройные ряды противников Советского Союза. Пакистан, напротив, оказался весьма полезен, не в последнюю очередь потому, что мог привести с собой делегации других мусульманских стран[100].

И британская, и американская делегации сочли желательным добавить к бремени своих забот (и без того тяжкому, поскольку в численном отношении они не были большими и приехали с трудными заданиями) определенное количество систематического лоббирования и подкупа. В то время как, выражаясь благопристойными терминами из официального отчета Леланда Харрисона, «члены (американской) делегации принимали за ланчем маленькие группы делегатов, с которыми желали поближе познакомиться», британская делегация стремилась компенсировать непопулярность своей переговорной тактики с помощью систематического светского общения. На своем двенадцатом ежедневном совещании 5 мая делегация проанализировала ситуацию, в которой оказалась, и составила план действий. Сэр Роберт Крейги отмечает, что у него состоялась «вполне удовлетворительная беседа с господином Харрисоном». Джон Александер, отвечавший в делегации за вопросы стратегии, сказал, что, по его мнению, «есть два человека, которые всеми силами стремятся не соглашаться с Великобританией, если только могут найти малейший повод для этого, – это господин Кастберг из норвежской делегации и генерал Дилон из США». Что с ними делать? Можно ли смягчить их позицию? «Господин Гарднер [ветеран военного министерства] сказал, что, хотя он считал господина Кастберга фанатическим приверженцем своих позиций, он оказался более открытым к доводам других, чем генерал Дилон». Крейги тогда взялся уломать Кастберга, в то время как Александер «должен опробовать свое мастерство на генерале Дилоне»[101].