Война иными средствами

Можно предположить, что события на Ближнем Востоке изрядно затруднили для США этот объявленный поворот. Но даже если допустить такую возможность, некоторые решения все равно сложно оправдать; чего стоит хотя бы сознательное, пусть и вполне обоснованное, решение Обамы уделить пристальное внимание мирному процессу на Ближнем Востоке в начале его второго президентского срока. Возможно, было время, когда достижение мира между Израилем и Палестиной виделось эффективной стратегией обеспечения стабильности в регионе. Но в ситуации, когда переговоры по ядерной программе Ирана достигли своей кульминации, когда в Египте случились революция и контрреволюция, когда Сирия и Ирак грозили втянуть регион в межрелигиозную распрю, восемнадцать месяцев, с февраля 2013-го по июнь 2014 года, когда упомянутые переговоры наконец провалились, явно не были таким временем. Да и в случае заключения мирного соглашения трудно понять, каким образом оно помогло бы реализации актуальных задач США в регионе, будь то улаживание сирийского конфликта и устранение его дестабилизирующего влияния на Ирак, или разрешение кризиса с иранской ядерной программой способом, мирным и приемлемым для США и их союзников, или планы по восстановлению стабильности в Египте на условиях, которые гарантировали бы исполнение договорных обязательств (в том числе техническое обслуживание Суэцкого канала и признание Израиля)[931].

Игнорирование геоэкономики творцами американской внешней политики порождает проблемы и помимо четкой расстановки приоритетов. Как отмечалось в самом начале этой книги, Вашингтону также мешает приверженность военно-политическим методам в достижении целей, каковы бы те ни были. Когда США наконец удостоили плотного дипломатического внимания растущую угрозу со стороны ИГИЛ в Сирии и Ираке, например, американские усилия по-прежнему сводятся преимущественно к тактическим военным достижениям, вопросам готовности войск и поставок вооружений, и лишь некоторые спрашивают, что именно сделало ИГИЛ более успешной, чем другие радикальные исламские группировки (иными словами, откуда у ИГИЛ деньги). ИГИЛ исходно фокусировалась на добывании средств, в колоссальных объемах. Если бы военные и разведывательные усилия США были направлены на отслеживание и пресечение финансовых потоков ИГИЛ, сегодня положение американцев и их союзников в регионе было бы куда прочнее и не потребовало бы столь обильных расходов.

Помимо идеологического противодействия, бюрократического паралича и игнорирования геоэкономики, имеется еще ряд случаев, когда ожидалась демонстрация геоэкономических «инстинктов» США, но когда практическое воплощение оказывалось затруднительным, даже при полноценном задействовании Государственного департамента. Применительно к «арабской весне» первоначальная реакция США была однозначно геоэкономической. В мае 2011 года президент Обама обозначил ряд мер, среди которых были предоставление кредитных гарантий и выделение средств Египту и Тунису, списание миллиардного долга Египта в обмен на реализацию проектов по созданию рабочих мест и образованию для молодежи, активно участвовавшей в революции, и «перепрофилирование» Европейского банка реконструкции и развития на инвестирование в Северную Африку. В основе этой программы лежали две новые инициативы – учреждение регионального инвестиционного фонда Ближнего Востока и Северной Африки (МЕНА-ИФ) и регионального торгово-инвестиционного партнерства (МЕНА-ТИП). Обе инициативы были разработаны администрацией США в 2011 году, на заре «арабской весны»[932]. В 2013 году Государственный департамент запросил у конгресса 770 миллионов долларов на финансирование МЕНА-ИФ, дабы «эффективно использовать возможности, открывшиеся благодаря „арабской весне“, поддержать те страны, которые движутся к проведению демократических и экономических реформ, необходимых для удовлетворения пожеланий граждан и обеспечения долгосрочной стабильности в регионе»[933]. По сути, конгресс просили поверить администрации «на слово» в отношении расходования этих 700 миллионов долларов. Контроль за одобрением конкретных проектов и общим расходованием средств не предполагался[934]. Неудивительно, что конгресс отверг запрос о финансировании[935].

Когда администрация Обамы не смогла преодолеть оппозицию Капитолия, это устремление воспользоваться геоэкономическими инструментами исчезло. МЕНА-ИФ остался без поддержки, регион продолжил жить, как жил, а администрация утратила всякий интерес к этой инициативе[936]. Вдобавок, несмотря на всю свою амбициозность, программа предусматривала слишком скромное, по мнению скептиков, финансирование (конечно, по сравнению с мерками Саудовской Аравии или ОАЭ), чтобы стимулировать значимые реформы.