Война хаоса

– Я не слышу тебя, – тихо произнесла она.

Я снова попытался открыть Шум, но меня словно што-то не пускало…

Она посмотрела на Уилфа и нахмурилась еще больше.

– Ну ладно, – бросила она, не глядя на меня. – Пошли говорить с народом.

[ВИОЛА]

– Виола, – полетело мне в спину. – Виола, прости. Почему ты не даешь мне слова сказать?

Я остановилась и еще раз, снова попыталась понять, что у него внутри.

Но услышала только тишину.

– Ты правда просишь прощения? Ты уверен, что, случись тебе опять выбирать, ты не сделал бы то же самое?

– Да как ты можешь такое говорить? – поморщился он.

– Ты вообще видел, что на тебе надето?

Наверху трапа показался мэр. Шел осторожно, медленно, берег раны, но ухмылялся сквозь антиожоговый гель во всю рожу. И униформа на нем была невозможно чистая.

Такая же, как у Тодда.

– Вы вполне могли бы быть папой и сыном.

– Не смей так говорить!

– Что делать, если это правда. Ты на себя-то посмотри.

– Виола, ты меня знаешь. Из всех, кто еще остался жив на этой планете, ты – единственная, кто знает.

Я покачала головой.

– Видимо, уже нет. С тех пор как перестала тебя слышать…

Вот тут он реально сморщился.

– Так ты этого хочешь? Я гожусь, только пока ты слышишь все мои мысли, но не наоборот, – я-то твоих не слышу? Мы – друзья, пока вся власть у тебя?

– Дело не во власти, Тодд. А в доверии…

– И я сделал еще недостаточно, чтобы мне можно было доверять? – он яростно ткнул пальцем в мэра. – Он теперь за мир, Виола. И он такой из-за меня. Потому что я его изменил, Виола.

– О да, – я оттянула золотую полоску у него на рукаве и отпустила; раздался щелчок. – А как он попутно изменил тебя? Достаточно, чтобы ты спас его, а не Симону?

– Он меня не менял, Виола…

– Ты контролировал Уилфа, когда заставил его спрыгнуть с телеги?

Он широко раскрыл глаза.

– Я видела все у него в Шуме, – сказала я. – Если Уилфу от этого не по себе, дело точно неладно.

– Да я же ему жизнь спас! – вскрикнул Тодд. – Это его же блага ради…

– А раз так, значит, людей контролировать можно? Если не желаешь им ничего плохого? И скольких ты уже контролировал ради их собственного блага?

Он на несколько секунд дар речи потерял. В глазах проглянуло настоящее сожаление – о том, что он мне чего-то не сказал… но этого чего-то я все равно не видела – в этом его тотальном отсутствии Шума…

– Я для тебя все это делаю! – вырвалось наконец у него. – Я пытаюсь создать для тебя безопасный мир…

– А я для тебя, Тодд! – заорала в ответ я. – Только все напрасно, потому что ты – видимо, уже больше не ты!

И на лице у него проступил такой гнев – но вместе с тем и такой ужас… и потрясение, и боль от моих слов, что я почти…

На какую-то секунду я даже почти услы…

– ЭТО ОН!

Один голос прорезал РЕВ собравшейся вокруг корабля толпы.

– ЭТО ПРЕЗИДЕНТ!

Другие голоса присоединились – один, потом сто, потом тысяча – РЕВ сделался громче, вырос, и вот уже целый океан Шума накатил на трап и вознес мэра надо всем миром.

Он медленно пошел вниз, с высоко поднятой головой, сияющий, протянув руку к толпе, словно говоря: да, да, все хорошо, я жив, ваш вождь все еще с вами.

Все еще во главе. Все еще победитель.

– Тодд, Виола, идемте, – сказал он. – Мир ждет нас.

[ТОДД]

– Мир ждет нас, – сказал мэр и взял меня за руку и потянул прочь от Виолы.

Не отрывая глаз от толпы, которая кричала ему, РЕВЕЛА ему, – а проекшии все еще работали, и зонды исправно выполняли программу следить за каждым нашим шагом, следить за ним, и мы были на всех домах вокруг площади: мэр впереди, меня тащат следом за ручку, а Виола так и стоит наверху, и с нею рядом Брэдли и Уилф…

– Послушай их, Тодд, – сказал мэр, и я снова ощутил жужжание…

Тихий гул радости…

Даже сквозь РЕВ толпы я слышал его…

– Мы можем правда это сделать, – сказал он, а толпа уже раздавалась впереди, расступалась надвое, открывая дорогу к новой платформе, которую сколотили мистер Тейт и мистер О’Хеа (они времени даром не теряли, да). – Мы и правда сможем править этим миром. Сделать его лучше…

– Пусти меня, – сказал я.

Он не пустил.

Он даже не взглянул на меня.

Я оглянулся – Виола так и не сделала ни шагу. Ли протолкался к ней, и теперь они оба стояли и смотрели, как меня волокут через толпу: один человек в униформе другого…

– Отпусти меня, – повторил я и дернул.

Мэр развернулся и схватил меня за плечи, крепко, не вырвешься, и толпа сомкнулась, залила пустое пространство между мной и Виолой…

– Тодд, – сказал он, и гул радости изливался от него, как свет от полуденного солнца. – Тодд, неужели ты не видишь? Ты это сделал. Ты провел меня путем искупления, и ныне мы пришли.

Теперь, когда мэр был среди них, толпа РЕВЕЛА уже совершенно оглушительно.

Он приосанился, окинул взглядом солдат и горожан – и даже женщин! – которые орали и ликовали, и с ласковой улыбкой на лице приказал:

– Пожалуйста, тише.

[ВИОЛА]

– Какого черта?!