Война хаоса

– Безопасность прежде всего, дамы, – мэр лучезарно им улыбнулся. – Мы не имеем представления, насколько опасным может оказаться пойманный спакл.

– Сию же секунду! – закончила свою мысль мистрис Надари.

И получила в ответ новую улыбку мэра. За спиной у которого виднелся целый город улыбающихся солдат.

– Я только хочу убедиться, что внутри безопасно, если позволите, – он обошел разъяренных мистрис, которых тут же оттеснил строй солдат, и вошел в конюшню. Я следом.

После чего мой желудок немедленно завязался в тугой узел.

Потомуш там сидели два спакла – привязанные к стульям, со скрученными за спиной руками… и все это было мне слишком знакомо. Нехорошо знакомо.

(но ни один из них не был 1017 – даже не знаю, лучше мне от того стало или хуже…)

У одного вся его голая белая кожа была в крови – все его одежные лишайники кто-то сорвал и швырнул на пол. Голову он, правда, держал высоко – глаза открыты и черт меня побери, если его Шум не показывал прямо сейчас в картинках, как мы будем платить за то, што сделали с ним, каким образом и сколько раз…

Но вот тот, што рядом с ним…

Тот, што рядом с ним, больше не походил на спакла… не слишком, во всяком случае.

Я уже открыл рот, штобы заорать, но мэр меня опередил, в очередной раз удивив.

– Какого черта вы с ним сделали? – взревел он.

Своих людей он тоже удивил.

– Допрос, сэр, – сообщил мистер О’Хеа (кулаки у него были в крови). – Мы очень многое узнали за рекордно короткое время, – он показал на сломленного спакла. – Пока вот этот, к несчастью, не скончался от ранений, полученных во время…

Раздался характерный вввуххх, которого я уже давно не слышал, – толчок, оплеуха, удар… пуля из Шума со стороны мэра. Голова мистера О’Хеа запрокинулась, и он рухнул на пол, корчась, как в судорогах.

– Мы здесь стремимся к миру! – прорычал мэр, обращаясь к остальным, которые взирали на него, будто ошеломленные овцы. – Я не приказывал никого пытать.

Мистер Тейт решился прочистить горло.

– Зато вот этот оказался куда более устойчив к дознанию, – сказал он, указывая на все еще живого. – Очень выносливый экземпляр.

– Считайте, что вам крупно повезло, капитан, – голос мэра все еще жегся огнем.

– Я впущу мистрис, – вмешался я. – Они смогут позаботиться о нем.

– Нет, не впустишь, – отрезал мэр. – Потому что мы его отпускаем.

– Што? – сказал я.

– Что?! – сказал мистер Тейт.

Мэр обошел спакла со спины.

– Мы должны были захватить спакла и отпустить его к своим с известием, что мы хотим мира. И именно так мы и поступим.

Он вытащил нож.

– Но, мистер президент…

– Откройте задние двери, будьте так добры.

– Задние двери? – вскинулся мистер Тейт.

– И побыстрее, капитан.

Мистер Тейт пошел и отворил заднюю дверь конюшни, ту, которая вела прочь от площади.

И от мистрис…

– Эй! – вскричал я. – Этого нельзя делать. Ты же заключил соглашение…

– И я свое слово сдержу, Тодд, – он наклонился так, что его рот оказался у самого уха пленника. – Я так понимаю, голос умеет говорить на нашем языке.

Голос? – подумал я.

Но между мэром и спаклом уже трепетал Шум – глубокий, черный, твердый… што-то сновало туда и обратно с такой скоростью, што ни один человек в комнате не мог уследить.

– Што ты говоришь? – я шагнул вперед. – Што ты ему сейчас сказал?

Мэр поднял глаза на меня.

– Я рассказываю ему, как сильно мы хотим мира, Тодд, – он склонил голову набок. – Ты мне не доверяешь?

Я проглотил слюну.

Потом еще раз проглотил.

Мира он мог хотеть только ради того, чтобы все знали: это целиком и полностью его заслуга.

Но после того как я спас его у водяной цистерны, он правда стал гораздо… лучше.

И я знал, што он не исправился… не искупил себя.

Што его вообще нельзя искупить.

(или можно?)

Но все его поступки говорят об обратном.

– Ты можешь сказать ему все то же самое. Прошу! – мэр сделал приглашающий жест.

Он глядел мне прямо в глаза. Коротко сверкнул нож. Спакл – удивленный донельзя – рванулся вперед, и руки его внезапно оказались свободны. Несколько секунд он озирался по сторонам, ожидая, што еще придумают мучители, пока не встретился глазами со мной…

И мгновенно мой Шум потяжелел, угромчился – это было больно, будто долго не использовал мышцу, а тут вот, пришлось, – но я постарался покрепче стукнуть его всей правдой о том, чего мы на самом деле хотим, што бы там ни сказал ему мэр… што мы с Виолой, мы действительно хотим мира, и штобы все это кончилось и…

Спакл зашипел.

Я увидел себя у него в Шуме…

И услышал…

Узнавание?

Слово…

Слово на моем языке…

Я услышал…

НОЖ.

– Нож? – переспросил я.

Но он лишь снова зашипел в ответ и кинулся к двери. И помчался прочь, прочь, прочь…

Унося послание для своего народа…

Кто знает, какое?

[ВИОЛА]

– Это ж какие нервы нужно иметь! – процедила сквозь стиснутые зубы мистрис Койл. – И армия… – только что слюнями ему на сапоги не капала. Прямо как в худшие дни, когда он только захватил город.