Война хаоса

Лицо исчезло. Мэр пропал из эфира. Небо смотрел на нас. Воздух полнился ревом двигателей, но корабль одолел еще только полдороги через долину. Спаклы стояли, все тяжеловооруженные, но это вряд ли имело какое-то значение: Небо и сам отлично бы справился с Брэдли и мной, захоти он только с нами покончить.

Но Небо не двигался с места. Его Шум темно клубился и бурлил, словно все спаклы мира сейчас смотрели на нас его глазами и обдумывали произошедшее…

А заодно свой следующий шаг.

А потом он его сделал…

Шаг.

Он шагнул к нам, вперед.

Я машинально отступила, налетела на Брэдли; он положил мне руку на плечо.

ЧТО Ж, ДА БУДЕТ ТАК, сказал Небо.

А потом сказал: МИР.

[ТОДД]

МИР, раздалось из Шума спачьего вождя и раскатилось по площади, как только што мэрский голос, и лицо его заполнило проекшию…

И кругом грохнули аплодисменты – не удивлюсь, если по всей планете было слышно.

– Ты как это сделал? – я не отрывал глаз от комма.

– Тебе же надо иногда спать, Тодд, – сказал мэр из-за спины. – Стоит ли меня винить, если я тоже интересуюсь новыми технологиями?

– Мои поздравления, сэр, – мистер Тейт уже тряс руку мэра. – Ух вы им показали!

– Благодарю, капитан, – тот повернулся к мистеру О’Хеа, который стоял с мрачной рожей: шутка ли, когда тебе пришлось носиться по округе взад-вперед и все зазря!

– Вы проделали превосходную работу, капитан. Мы должны были выглядеть убедительно, поэтому я не мог рассказать вам заранее.

– Разумеется, сэр, – ничего превосходного мистер О’Хеа в этом явно не видел.

А потом на нас нахлынули солдаты, и каждый рвался пожать мэру руку и восторгался, как ловко он перемудрил этих спаклов и сам, своими руками завоевал нам этот мир, безо всяких там кораблей, и вообще ужасно круто им всем показал, да ведь, да?

Мэр стоял и впивал все это, поглощая каждое сказанное ему слово.

Каждую похвалу его несравненной победе.

И на какую-то секунду, всего на одну…

Я тоже почувствовал себя немножко гордым.

Я поднимаю нож

[Возвращение]

Я вскидываю нож, который украл по дороге сюда в хижинах, где готовят. Нож, которым потрошат птицу, длинный, тяжелый, острый. Грубый.

Вскидываю его над Источником.

Я мог отменить этот мир, сделать войну нескончаемой, мог вырвать сердце и саму жизнь из Ножа…

Но не сделал этого.

Я увидел ее браслет.

Увидел боль, внятную даже у безголосой Расчистки.

Ее тоже заклеймили, как Бремя, и, кажется, с такими же последствиями.

Я вспомнил муку клеймения – больно было не только руке; браслет словно взял в кольцо мое «я», оковал его и умалил, сделал меньше, так что с тех пор Расчистка перестала видеть меня и видела только браслет на руке – не мое лицо, не мой голос, который у меня тоже отняли…

Отняли, чтобы сделать нас такими же, как Расчисточьи безголосые.

Я не смог ее убить.

Она была такая же, как я.

Ее заклеймили, как меня.

А потом эта тварь задрала задние ноги и пнула меня так, что я полетел кубарем. Наверняка сломала мне не одну кость в груди – они до сих пор болят, эти кости, – но это не помешало Небу схватить меня и швырнуть в руки Земли, показав: Если ты не говоришь заодно с Землей, то лишь потому, что САМ это выбрал.

Я все понял. Меня изгоняют. Возвращение больше не вернется.

Земля выволокла меня с места переговоров, отвела поглубже в лагерь и послала своей дорогой. Грубо.

Но нет, не получив того, что обещал мне под конец Небо, я никуда не пойду.

Я украл нож и пришел сюда.

И сейчас я убиваю Источник.

Весть о попытке Неба тайно напасть на Расчистку вспыхивает в Конце Путей. Таков был его план, призванный доказать Расчистке, каким хорошим врагом мы можем быть, – врагом, способным пешком войти в самую их цитадель во время мирных переговоров, захватить кого хотим и свершить над ними суд, которого они заслуживают. И мир, который будет после этого – если после этого будет какой-то мир, – станем диктовать мы.

Поэтому он просил меня довериться ему.

Но он потерпел неудачу. Он признал поражение. Он попросил мира. И теперь Земля склонится перед Расчисткой, и это больше не будет для нас мир силы Земли… Это будет мир слабости.

Я стою над Источником с ножом в руках. Я свершу мщение, в котором мне так долго отказывали.

Я готов убить его.

Я знал, что ты пойдешь сюда.

Небо возникает в Конце Путей у меня за спиной.

Тебе разве не полагается сейчас заключать мир? – показываю я, не двигаясь с места. Тебе еще Землю предавать, не забыл?

А тебе разве не полагается сейчас убивать человека? Чего же ты медлишь? – отвечает он.

Ты обещал мне его, показываю я. Ты обещал, что он будет мой и я смогу сделать с ним что захочу. И я сделаю, а потом уйду куда глаза глядят.

И Возвращение будет потерян для нас, показывает он. И сам для себя потерян.