Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647

Одновременно с ним к такому же выводу пришли и ковенантеры, и в эти бурные дни в Вестминстер из Эдинбурга пришло официальное предложение о заключении союза. После возвращения Лоудуна и Хендерсона из Оксфорда от недружелюбно настроенного короля маркиз Аргайл безошибочно уловил сигналы приближающейся опасности. Граф Антрим, которому опять не повезло, был схвачен шотландским патрулем в Ирландском море, когда возвращался из Йорка от королевы. Из найденных при нем писем и признаний его слуги тюремщики узнали о его плане поднять свой клан – клан ольстерских Макдоннелов – на вторжение в Шотландию. Эти доказательства связи короля с ирландцами переправили в Лондон, где они сыграли свою роль в критические летние дни. Кроме того, они узнали имена шотландских роялистов, причастных к этому заговору, и что Монтроз отказался в нем участвовать.

Тем летом в Шотландии часто ходили слухи о тайных встречах роялистов. Говорилось, что Монтроз провел три дня с Хантли, но так и не смог договориться с ним ни о каких совместных действиях, и после двух неудачных попыток повести роялистов по тому пути, который казался ему правильным, он в ярости удалился. Аргайл, в кои-то веки проявивший неосторожность, поверил в эту историю и отправил ему личное письмо, в котором призвал образумиться. Александер Хендерсон, вернувшийся из Оксфорда без каких-либо иллюзий относительно политики короля, в течение двух часов, прогуливаясь с Монтрозом вдоль реки в Стерлинге, вразумлял его. Он ясно дал понять, что в армии, которую предполагалось набрать для подавления ирландцев и войск «зловредных», а также при необходимости для вторжения в Англию, Монтроз займет очень высокий пост. Монтроз воздержался от ответа, и через несколько дней в Эдинбурге узнали, что он бежал из страны. Известие вызвало ужас, поскольку ему позволили узнать слишком много. Никто не сомневался, что он едет к королю, чтобы передать ему свои опасные знания.

В этой тревожной атмосфере канцлер Лоудун созвал Комитет сословий. Поскольку король запретил созывать парламент, он проконсультировался с опытным и хитрым лордом-адвокатом сэром Томасом Хоупом, который заявил, что в чрезвычайной ситуации для сбора денег (но не для принятия других законов) Комитет сословий можно созвать и без согласия короля. Братья Гамильтон, как обычно пребывавшие в растерянности, просто отказались присутствовать. Но когда Комитет собрался, то, к своему огорчению, обнаружил, что его английские братья, погрязшие в собственных проблемах, не прислали уполномоченных, чтобы совещаться с ним. Теперь настала очередь шотландцев осознать, что они должны действовать с англичанами сообща, пока не станет слишком поздно. Во всей Северной Англии силы короля побеждали, и стало очевидно, что в его планах стояло вторжение в Шотландию совместно с ирландцами. Прибытие в штаб-квартиру короля Монтроза с его информацией могло с легкостью стать для Карла сигналом повернуть против них. Таковы были опасения, подтолкнувшие Комитет отправить английскому парламенту официальное предложение о союзе, за которое среди хаоса и волнений, царивших в Вестминстере, как за спасательный трос, ухватился Пим. Он отправил в Эдинбург делегацию во главе с молодым Вейном. Это был разумный выбор, поскольку Вейн с его искренним усердным характером мог хорошо поладить с шотландцами. К тому же он активно критиковал Эссекса, и его присутствие в парламенте, когда Пим старался вернуть главнокомандующему уверенность, было нежелательным.

В то время как Вейн и его коллеги в Лейте поднимались на борт «Антилопы» и отплывали – дорогу по суше перекрыли королевские войска, – роялисты Севера шли в наступление на Линкольншир. Силы Кромвеля из Восточной ассоциации не смогли помочь парламентскому гарнизону Гейнсборо. Город обстреливала артиллерия графа Ньюкасла, к которому стекались местные роялисты со своими людьми и деньгами. В результате Гейнсборо сдался, и остатки его гарнизона поспешили уйти из Линкольншира. Графства, над которыми нависла угроза, стремительно охватывала паника, войска дезертировали. Кромвель обрушился на колеблющиеся власти с упреками и приказывал: «Больше никаких споров, выходите немедленно все, кто может. Поднимайте свои отряды, отправляйте их в Хантингтон, созывайте всех добровольцев, подгоняйте своих лошадей». И еще: «Да, вы действительно отправили свой отряд из двух тысяч пехотинцев, но, придя, они так же быстро вернулись назад. Можно ли так спасти королевство?.. Торопитесь… Вероятнее всего, враг будет здесь в течение десяти дней».