Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647

В довоенное время бристольских купцов возмутило вмешательство короля и его безжалостная попытка уничтожить их мыльное производство, но в то же время они завидовали Лондону и в трудное время войны с радостью воспользовались желанием короля уничтожить лондонскую торговлю и поощрять их собственную. Чтобы добиться этого, король вскоре выпустил грамоту, в которой Бристоль назначался вместо Лондона единственным портом, откуда могли осуществлять заморскую торговлю Левантийская, Восточная, Русская компании и Компания лондонских купцов-авантюристов. Естественно, это никак не влияло на членов этих компаний, находившихся в Лондоне, которые были твердыми сторонниками парламента, но открывало новые возможности для купцов-роялистов, чем и воспользовались некоторые из них. Поначалу преимущества этого внезапного превращения в соперника Лондона могли показаться существенными, но вскоре бристольскими торговцам предстояло обнаружить, что поддерживать короля и его армию – дело весьма накладное. Так крупные подарки, которыми они постарались ублажить его, оказались всего лишь первоначальными тратами, и только на содержание гарнизона городу был назначен еженедельный сбор в размере 400 фунтов.

V

Потеря Бристоля стала тяжелым ударом по стратегии парламента. За ней в течение нескольких недель последовала сдача Пула, Дорчестера, Портленда, Уэймута и Мелкомба. Когда пал самый большой город, «более мелкие гарнизоны поспешили подчиниться королю». Военный флот под командованием графа Уорика уже не мог как следует охранять западные подступы к Англии. Ирландско-дюнкеркские пираты и корнуолльские капитаны успешно проскакивали из портов и с островов вдоль устья Канала, губернаторы Джерси и Гернси были на стороне короля, острова Силли давали приют его кораблям, возникли планы по восстановлению разрушенного замка Ланди (который принадлежал вездесущему финансисту Томасу Бушелю) и превращению острова в очередную базу роялистов. Французское правительство позволяло королевским кораблям пользоваться гаванями на побережье Нормандии и Бретани. Рыбацкие лодки и мелкие торговые суда из портов, принадлежавших парламенту, то и дело подвергались ограблению или уводились пиратами короля. К этому можно добавить, что теперь король контролировал второй по значимости морской порт королевства со всеми его богатствами, снабжением и масштабными торговыми интересами и захватил четыре военных корабля, стоявшие на рейде в Бристоле. Когда в начале войны он потерял свой военный флот, то лишился уважения иностранных государей. После взятия Бристоля и восстановления своей морской силы с ним снова начинали считаться. Карл выбрал момент и выпустил декларацию о своей верности протестантской вере и свободам своих подданных, а также предложил прощение всем, кто был введен в заблуждение его врагами. Эта декларация вместе с прокламацией, выпущенной им месяцем раньше в Оксфорде с осуждением тех, кто остался в Вестминстере и не мог считаться свободным парламентом, должна была подорвать их авторитет и действительно угрожала это сделать.

Пелена злобы окутала Лондон и Вестминстер. Королевские посты на главных дорогах перекрыли поставку в столицу еды и других товаров. На рынке Смитфилд исчез крупный рогатый скот, на Блэкуэл-Холл пропали ткани. Ощущалась нехватка зерна, сыра и овощей. 18 июля вспыхнуло роялистское восстание в Кенте, и всю неделю эстуарий Темзы и сам лондонский порт были под угрозой. Толпы озлобленных вооруженных людей завладели городками Тонбридж и Севеноакс. Они грабили дома богатых сторонников парламента и взяли в плен сэра Гарри Вейна, вышедшего, чтобы их урезонить. Затем они направились к реке, где захватили несколько пушек, стоявших на кораблях парламента. Так в давние времена неуправляемые банды Уота Тайлера и Джека Кейда шли на Лондон. Легенда о них жила, и растерянный город содрогнулся от страха, потому что, хотя говорилось, что это восстание за короля, его истинной целью очень быстро сделался обыкновенный грабеж. «Мы должны грабить только „круглоголовых“», – твердил один добросовестный восставший, на что другой отвечал: «Для нас „круглоголовым “ будет любой, у кого есть что взять».

Когда тревога достигла предела, парламент издал долго и беспокойно обсуждавшийся указ под названием «Ордонанс об акцизах». Постоянные расходы на содержание армии и флота равнялись почти 3,5 миллиона фунтов в год. Чтобы осилить это неподъемное бремя, «Ордонансом об акцизах» вводился налог на покупку вина, сахара, пива, полотна, кожи и других товаров, выбранных на том основании, что, хотя спрос на них был высоким, они не являлись товарами первой необходимости. В дальнейшем, пока шла война, акцизом обложили и эти товары, но поначалу была надежда, что крайних мер удастся избежать.