Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647

Их триумф, омраченный смертью Гренвилла, был недолгим. Уоллера остановили, но не разбили, он восполнил свои потери людьми и оружием из Бристоля и 7 июля пошел на кавалеров. Но те были не в состоянии снова драться. Значительная часть кавалерии разбежалась, им не хватало мушкетных патронов и снарядов для пушек, а на следующий день после боя Хоптон получил серьезное ранение при взрыве повозки с порохом. Расстроенные этим несчастьем, ослабленные потерями в бою за Лэнсдаун, кавалеры обнаружили, что местное население настроено враждебно. Им с трудом удавалось раздобыть еды, но еще труднее было добиться от жителей информации. Ближе к вечеру в воскресенье 9 июля в трех милях от Девайзеса авангард кавалерии Уоллеса атаковал их тылы. Принц Мориц с трудом собрал конницу и, задержав врага, дал пехоте время отступить в Девайзес. Уоллер сразу же занял господствующее меловое возвышение Раундуэй-Даун, откуда его батареи могли обстреливать расположенный ниже городок, где укрылась армия роялистов.

Казалось, их положение безнадежно, но Хоптон, полуслепой и замотанный повязками, сохранил ясную голову. Вечером на военном совете он согласился удерживать город силами пехоты, а тем временем принц Мориц с маркизом Херефордом и графом Карнарвоном отправятся в Оксфорд за помощью. Они выехали в сопровождении кавалерии, делая вид, что отступают в сторону Солсбери, но, как только миновали аванпосты Уоллера, от них отделился отряд, который поскакал в Оксфорд. Туда он прибыл ранним вечером во вторник 11 июля и обнаружил, что в городе почти не осталось кавалерии, поскольку Руперт умчался встречать королеву, которой предстояло проехать по опасной территории Мидлендса. В результате вся конница, которую им удалось собрать, составила 1800 всадников. Командовали ими Уилмот и сэр Джон Байрон. Херефорд был не в силах провести еще одну ночь в седле, но принц Мориц добровольно вызвался ехать назад. Они выехали во вторник поздней ночью и в четверг в три часа пополудни увидели войска Уоллера на спуске к Девайзес.

Помощь подоспела как раз вовремя. Роялисты, засевшие в городе, выдержали уже два дня и две ночи боя с коротким перемирием, пока Хоптон вел переговоры, а его измученные люди спали. Уоллер, войска которого существенно превосходили их в численности, мог вести наступление почти непрерывно. Роялисты в городе плавили водосточные трубы, чтобы отлить себе пули, использовали матрасные шнуры вместо запалов, порох же у них почти закончился. Люди Уоллера прорвались через внешние оборонительные укрепления, но сильный дождь не позволил им эффективно использовать артиллерию. Чувствуя себя более чем уверенно, Уоллер не стал торопиться. Он заказал на соседнем постоялом дворе пива и бренди, считая, что Эссекс не допустит, чтобы из Оксфорда подошли какие-нибудь свежие силы.

Когда разведчик сообщил Уоллеру о приближении роялистов, тому едва хватило времени подтянуть свои войска к Раундуэй-Дауну. Однако Уилмот, по-видимому, обошел их с фланга и своими намного меньшими, но гораздо более проворными силами почти сразу привел войска парламента в смятение. Даже твердокаменные «лобстеры» Хаслерига, поначалу державшие строй, после повторной атаки Байрона дрогнули и в беспорядке побежали вниз по обрывистому меловому склону. Сам сэр Артур Хаслериг был схвачен капитаном-роялистом, который долго преследовал его, пытаясь пистолетом и мечом пробить его доспехи, – подвиг, по поводу которого король произнес одну из своих редких шуток, сказав, что если бы сэр Артур «был так же хорошо накормлен, как экипирован, то мог бы выдержать осаду». Оставшись без прикрытия кавалерии, пехотинцы Уоллера, не защищенные от нападения конницы роялистов, побросали оружие и стали разбегаться. В это время вышедшая из города корнуолльская пехота ударила по ним сзади. Поражение Уоллера было стремительным и абсолютным. Он потерял 36 штандартов, 1400 человек убитыми или взятыми в плен, все свои пушки, все снаряды и весь обоз. И все это он проиграл войскам вдвое меньшим по численности, состоявшим из одной кавалерии, в которой многие всадники перед боем проскакали 40 миль из Оксфорда. «Никто и никогда не проводил атаку лучше, чем мы в тот день», – с вполне оправданной гордостью сообщал один капитан из отряда принца Морица. «Нам должно видеть в этом могучую руку Господа, действовавшую против нас, – писал озадаченный парламентский офицер, – потому что только она могла заставить нас бежать». Другие авторы, настроенные менее философски, разразились обвинениями, а Уоллер с возмущением набросился на Эссекса, утверждая, что это он пропустил роялистскую кавалерию. Но кто бы ни был виноват, катастрофа западной армии парламента была очевидной.