Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647

На Западе Хоптон, оправившись от поражения, нанесенного ему Чадлеем, собирался вести своих корнуолльцев через границу Девона. 16 мая 1643 г. между холмами и побережьем в местечке Страттон он захватил командующего парламентскими войсками на западе графа Стэмфорда. В ходе тяжелого боя корнуолльцы оттеснили с дороги людей Стэмфорда, которые при этом понесли тяжелые потери. В плен попал сам молодой Чадлей. Стэмфорд поспешил в Вестминстер, где обвинил Чадлея, что он не смог поддержать его в бою. Обвинение получило серьезное подтверждение, когда Чадлей согласился занять пост в войсках короля. После этого его отец, крупнейший землевладелец Девона, тоже ушел из армии парламента, и корнуолльцы Хоптона беспрепятственно прошли через разделенный Девон, по ходу дела совершив в базарный день налет на Тотнес, откуда угнали нужных им лошадей. Тем временем король отправил из Оксфорда на соединение с ними маркиза Хертфорда и принца Морица. Казалось, скоро весь юго-запад будут контролировать силы короля.

Вести о наступлении Хоптона дошли до сэра Уильяма Уоллера, который вел успешную кампанию в Западном Мидлендсе. Не желая терять людей, оставляя в городах гарнизоны, он велел Херефорду эвакуироваться и теперь стоял перед многострадальным Вустером, который снова заняли роялисты. Город решительно настроился обороняться, но его спасло скорее известие о наступлении Хоптона, чем собственные силы. Уоллер снял осаду и направился спасать Херефорда, по возможности не допустив его встречи с Хоптоном.

Поражение парламентских сил в Страттоне отвлекло внимание от не столь крупного сражения, произошедшего на той же неделе в другой части Англии. В графстве Ланкашир, контроль над которым оспаривали противоборствующие стороны, полковник Оливер Кромвель, патрулировавший район Большой северной дороги, был застигнут врасплох превосходящими силами короля в холмистой местности к северу от Грентама вблизи маленькой деревушки Белтон. По оценкам Кромвеля, у роялистов имелся 21 кавалерийский взвод и три или четыре взвода драгун. У него было 12 взводов кавалерии, в основном его собственные люди из Восточной Англии. Противники с сомнением смотрели друг на друга в гаснущем свете весеннего вечера. Мушкетеры с обеих сторон обменялись несколькими выстрелами, но кавалеры сочли, что уже слишком поздно, чтобы имело смысл ввязываться в бой. Кромвель же прямо перед тем, как сгустились сумерки, пошел в атаку. Он повел своих людей на расслабившиеся войска роялистов «довольно бодрой рысью», ошеломил врага внезапным наскоком и захватил четыре или пять штандартов. Этот эпизод, принесший роялистам скорее бесславие, чем урон, доказал, что Кромвель смог сделать из своих рекрутов солдат, на которых можно положиться.

Кромвель, этот скорее надежный, чем выдающийся член партии Пима в палате общин, выделялся среди других дворян Восточной Англии своей энергией и инициативностью. Ему исполнилось 44 года. Он был крупным мужчиной, костистым и угловатым, а его могучая духовная сила и интеллект не находили применения в жизни сельского джентльмена с его маленьким домиком, властной матерью, бережливой женой и подрастающими ребятишками. В ранние годы его практические и организационные способности были ограничены местной политикой и управлением маленьким поместьем, а его пытливый ум не имел другой пищи, кроме собственной жизни и слова Божьего. Задумчивый и смутно ощущавший себя несчастным в той жизни, которая подавляла его природные силы, он страдал меланхолией, ипохондрией, а временами даже впадал в маниакальное состояние. В возрасте 30 лет Кромвель пережил духовные муки и религиозное возрождение. По его словам, он «жил во тьме и любил ее» и с трудом пробился к дневному свету истинной веры. Он нашел Бога путем тяжелой духовной работы и со всей страстью верил, что каждый человек имеет право и обязан найти собственный путь к Богу.

Война дала ему наконец возможность применить свои способности. В течение нескольких месяцев Кромвеля стали повсеместно считать самым активным человеком в восточных графствах. Не имея никакого опыта военных действий, он быстро овладел техническими знаниями, необходимыми для выполнения его задач. Первая маленькая победа в Белтоне подтвердила то, во что он всегда верил: люди, которые боятся Бога и знают, за что борются, «пойдут так далеко, как могут пойти джентльмены» и разобьют кавалеров.

Кромвель не был ни скромным, ни тщеславным, но чувствовал, что его коснулась длань Господа, и воздавал славу Ему, громогласно восхваляя свои победы. Враги, которые принимали это за тщеславие, были к нему несправедливы. Он был совсем не так прост, как какой-нибудь лицемер или человек, склонный к самообману. Он стремился к суровой простоте и чистым, непосредственным отношениям со своим Создателем. Каждое письмо, которое он писал, каждый отряд, который он набирал, каждый гарнизон, который он укреплял, каждая деревня, которую он занимал, или удачно закончившаяся перестрелка – все это были его псалмы, непрерывно славившие Бога.