#война#мир#секс

Я выползла из кровати и поняла, что простудилась: горло болело, глаза слезились, суставы крутило. Я натянула джинсы, кроссовки, куртку с капюшоном и шарф намотала в три слоя на шею. Какая разница, где болеть? В кровати или на баррикадах? Температура одна и та же…

Оля уже варила на кухне кашу. Я хлебнула пустого кипятка и с копией работы экологов и дроном в рюкзаке, села в такси. В голове плыло или меня просто укачивало после бессонницы.

Эффект вертолёта не закончился, даже когда я, как варёная медуза, выгрузилась из автомобиля. Рядом кто-то шумел, но в моё «небо с овчинку» перед носом ничего не помещалось. Я попыталась сосредоточиться, споткнулась о кирпич у дороги, чуть не растянулась носом на дорожку, и вдруг меня кто-то поймал под руку, не позволяя упасть.

— Осторожней, Рита…

Я вскинула ресницы. Передо мной был Иван Красницкий. Лицо его было какого-то серого цвета. Тёмные круги под запавшими глазами. Ни тебе пиджака, ни галстука, просто серая толстовка с капюшоном, джинсы, жилет вместо куртки. Снова игра в демократию?

О, зато позади него толпилась целая армия телевизионщиков: камеры, операторы, специализированные фургоны и микрофоны всевозможных цветов с федеральными логотипами «1 канал», «Риа», «РФ ТВ» и так далее. И все они смотрели на нас.

— Да ты издеваешься… — вырвалось у меня.

1 Имеется в виду голливудский боевик «Убить Билла», главную героиню которого играет актриса Ума Турман.

Глава 46

Я умею ждать, но сегодня это оказалось нестерпимо трудно. Наконец, такси остановилось, и я увидел её! Рррита! Моя… Я бросился к ней.

Она выглядела измученной, но всё равно красивой. Что-то новое, таинственное появилось в её чертах, словно она знала то, что мне не дано. Но ведь я не отстану, я уже решил.

Рита споткнулась, я поддержал её, и только тогда она меня заметила. Ошеломление, взгляд мне за спину и хриплое:

— Да ты издеваешься!

— Нет, — ответил я. — Даже не собирался. Я всё объясню.

Она отшатнулась от меня и отряхнула руки.

— Не утруждайся, я приехала встречаться не с тобой.

Я понял, что нервничаю настолько, что дышать трудно, но попытался улыбнуться.

— Это не совсем так.

Синие глаза вспыхнули догадкой, и тотчас в них заискрила ярость.

— Ты всё подстроил?!

— Нет. Не подстроил, организовал. Господин Копытков посчитал, что наша совместная пресс-конференция будет всем на пользу.

— Вчера он даже не хотел с тобой встречаться…

— Очень даже хотел. Можно сказать, был кровно заинтересован. Теперь мы готовы выступить единым фронтом.

— Почему меня это не удивляет? Взятки рулят? — съязвила Рррита.

— Зачем так грубо? Мотивация. — Я сунул руки в карманы, потому что отчаянно хотелось обнять её, прикоснуться хотя бы пальцем к её щеке, но надо было сдержаться. Пока.

Оплеуха на глазах федеральных СМИ — не то, что нам всем было нужно. Хотя они бы обрадовались…

— Мерзавец! — Рита обернулась обратно к такси, но белый Рено уже набирал скорость в обратном направлении.

— Стой, — я всё-таки тронул её за плечо и, несмотря на сопротивление, развернул к себе. Заглянул в глаза, неестественно блестящие, припухшие. Сердце дрогнуло, и вырвалось не то, что я собирался сказать. — Ты… плакала?

Она отвернулась.

— Тебя это не касается!

— Очень касается. — Я растерял слова, замолчал, вновь борясь с желанием прижать её к себе. Мне трудно было сосредоточиться, но пришлось остановиться на главном. — Рита, неужели ты позволишь, чтобы самшит продолжил погибать из-за нашего с тобой недоразумения? Это было бы несправедливо.

В её взгляде что-то изменилось. Не зря я заплатил за лингвистический анализ.

Её ключевое слово «справедливость» — такой вердикт вынес психолог, прошерстив сообщения в блогах, переписку и выступления Риты. Да, сегодня я сам не спал и мало кому позволил такую роскошь: рекламщики, пиарщики, служба безопасности и прочие отрабатывали всенощную. Стыдно не было ни перед кем, а вот перед ней… Но я заглажу свою вину, она поймёт, и потом всё будет иначе, я уже представил, как.

Вчера, когда Рита послала меня с режущей пополам, как лазер, ненавистью, я вдруг понял: любит! Она меня любит!!!

Меня ненавидели много и часто, я могу книгу по градации ненависти написать: от мелких недоброжелателей, обывателей-завистников, ненавистников-паразитов, которым не позволяешь себя доить, до подчинённых и крупных конкурентов, улыбающихся на деловых встречах. Ненависть Риты была совершенно свежей на вкус, острой, как чили, — хлебнул по неосторожности и задохнулся, хоть слёзы из глаз фонтаном.

По идее, когда на тебя так смотрит желанная женщина, можно с разбегу из пентхауза и об асфальт, но я обрадовался. Рыжики не обманули! И в груди возликовало: Рита не предавала меня!

И во мне включилось нечто новое — то, что не позволило сомкнуть глаз и на секунду забыть о ней в течение этой ночи, заработала адская машина по исправлению косяков.