Война миров (The War of the Worlds)

After eating we crept back to the scullery, and there I must have dozed again, for when presently I looked round I was alone.	Насытившись, мы поползли назад в судомойню, где я, очевидно, опять задремал, а очнувшись, обнаружил, что я один.
The thudding vibration continued with wearisome persistence.	Вибрирующий гул продолжался, не ослабевая, с раздражающим упорством.
I whispered for the curate several times, and at last felt my way to the door of the kitchen.	Я несколько раз шепотом позвал священника, потом пополз к двери кухни.
It was still daylight, and I perceived him across the room, lying against the triangular hole that looked out upon the Martians.	В дневном свете я увидел священника в другом конце комнаты: он лежал у треугольного отверстия, выходившего наружу, к марсианам.
His shoulders were hunched, so that his head was hidden from me.	Его плечи были приподняты, и головы не было видно.
I could hear a number of noises almost like those in an engine shed; and the place rocked with that beating thud.	Шум был, как в паровозном депо, и все здание содрогалось от пего.
Through the aperture in the wall I could see the top of a tree touched with gold and the warm blue of a tranquil evening sky.	Сквозь отверстие в стене я видел вершину дерева, освещенную солнцем, и клочок ясного голубого вечернего неба.
For a minute or so I remained watching the curate, and then I advanced, crouching and stepping with extreme care amid the broken crockery that littered the floor.	С минуту я смотрел на священника, потом подкрался поближе, осторожно переступая через осколки стекла и черепки.
I touched the curate's leg, and he started so violently that a mass of plaster went sliding down outside and fell with a loud impact.	Я тронул священника за ногу. Он так вздрогнул, что от наружной штукатурки с треском отвалился большой кусок.
I gripped his arm, fearing he might cry out, and for a long time we crouched motionless.	Я схватил его за руку, боясь, что он закричит, и мы оба замерли.
Then I turned to see how much of our rampart remained.	Потом я повернулся посмотреть, что осталось от нашего убежища.
The detachment of the plaster had left a vertical slit open in the debris, and by raising myself cautiously across a beam I was able to see out of this gap into what had been overnight a quiet suburban roadway. Vast, indeed, was the change that we beheld.	Обвалившаяся штукатурка образовала новое отверстие в стене; осторожно взобравшись на балку, я выглянул - и едва узнал пригородную дорогу: так все кругом изменилось.
The fifth cylinder must have fallen right into the midst of the house we had first visited.	Пятый цилиндр попал, очевидно, в тот дом, куда мы заходили сначала.
The building had vanished, completely smashed, pulverised, and dispersed by the blow.	Строение совершенно исчезло, превратилось в пыль и разлетелось.
The cylinder lay now far beneath the original foundations--deep in a hole, already vastly larger than the pit I had looked into at Woking.	Цилиндр лежал глубоко в земле, в воронке, более широкой, чем яма около Уокинга, в которую я в свое время заглядывал.
The earth all round it had splashed under that tremendous impact--"splashed" is the only word--and lay in heaped piles that hid the masses of the adjacent houses. It had behaved exactly like mud under the violent blow of a hammer.	Земля вокруг точно расплескалась от страшного удара ("расплескалась" - самое подходящее здесь слово) и засыпала соседние дома; такая же была бы картина, если бы ударили молотком по грязи.