Война на Финском побережье 1854-1855 гг.

Говоря об отношении России к Франции накануне Крымской войны, нельзя не упомянуть о воззрениях М. Погодина. Заслуживает внимания то упорство, с которым Погодин, начиная с 1842 г., пропагандировал союз с Францией[9]. «Франция, — писал он, — естественная, верная, полезная союзница России; в союзе с Францией, Россия может управлять Европой... Главное в политике — польза, а союз с Францией полезен для России». Даже в эпоху Крымской войны Погодин остался убежденным сторонником франко-русского союза. Непрочность французского правительства он не считал препятствием для этого союза, так как «у французов внешняя политика не зависит никогда от образа правления». Погодин находил тогда, что из всех наших врагов, с Францией легче всего примириться. При Императоре Николае I твердить подобные мысли было бесполезно. Наполеон III выражал (нашему послу, гр. Киселеву) свое восторженное отношение к личности русского монарха, но ничто не помогало. После кончины Николая Павловича, Погодин опять выступил со своим проектом. По мнению нашего историка, Наполеону не надо было ни Севастополя, ни Бессарабии. Владений в Азии Франция не имеет, по Дунаю суда французские не плавают, и до славян нет никакого дела французам... Пламенная фантазия московского патриота рисовала ему в будущем следующую картину: «Русские великие князья на престолах Богемии, Моравии, Венгрии, Хорватии, Словении, Далмации, Сербии, Болгарии, Греции, Молдавии, Валахии, а Петербург — в Константинополе». Были и среди французов такие, которые смотрели на дело почти также, как Погодин. В журнале маршала Кастеллана, от 19-го декабря 1855 года, находим следующую знаменательную отметку: «Между французами и русскими нет никакой ненависти; и те и другие говорят, что они друг друга уважают и дерутся лишь потому, что должны исполнять долг. Позднее, между Францией и Россией будет союз».

АНГЛИЯ.

Внешней политикой Англии в рассматриваемое время заведовали Джон Россель и лорд Пальмерстон. Последний, заметив несогласие, возникшее между Парижем и Петербургом, поспешил, во 1-х, поздравить Людовика-Наполеона с восшествием на престол, а, во 2-х, протянул ему руку помощи в начатой борьбе. Пальмерстон — давнишний враг России. Пары недовольства и злобы он стал разводить уже в тридцатых годах, но тогда ему не удалось составить против нас сильной коалиции, а до единоборства Англия, как известно, не охотница. В Наполеоне III лорд Пальмерстон усмотрел весьма подходящего союзника и потому с удвоенной силой принялся за старую интригу, надеясь в то же время достичь популярности и прослыть великим человеком. Этот лорд, с «путанной головой» и высокомерным характером, не останавливался ни перед какими средствами для достижения намеченной цели.